.) Распространенной метафорой неблагополучия было «разложение общества»; метафорой познания общества— «вскрытие». В метафорическом ключе самоубийство часто фигурировало как результат разложения коллективного тела. Различные авторы выдвигали различные конкретные объяснения самоубийства — нигилизм и атеизм, растущая бедность, развитие цивилизации и капитализма или душевная болезнь. Объединял эти объяснения именно общий язык— набор метафор и риторических стратегий, связанных с образом разлагающегося социального тела. Эта метафора примиряла противоречия между индивидуальным и коллективным, медицинской и социальной точкой зрения, частным и публичным. Метафоричность языка приводила также к смешению между прямым и переносным смыслом.
Во многих текстах именно метафора разложения коллективного тела — и одна только метафора — предлагала (имплицитное) объяснение описанных событий. Так, журналист из «Отечественных записок» (в 1872 году) предпослал длинному списку убийств и самоубийств замечание о том, что современное общество, переживающее крутые реформы, подобно жертве «мучительных хирургических операций и ампутаций»[299]. В «Неделе» (в 1873 году) один автор, рассуждая о самоубийстве, описал современное общество в как организм, лишенный целостности: «Напрасно стали бы мы к искать той животворящей струи сильной, свежей и бодрой мысли, которая в иные эпохи подобно электрическому току, перебегая от индивида к индивиду, разветвляясь по различным слоям общественной формации, как бы образует коллективно мыслящее и чувствующее целое, в котором сливаются, возвышаясь и очищаясь, отдельные мирки индивидуальной мысли и чувства»[300]. В настоящее время индивид отделяет себя от «солидарности общих интересов», что и приводит к убийству и самоубийству, таким, как случай в Бель-Вю[301]. Причина эпидемии самоубийств была ясна публицисту из «Отечественных записок» в 1882 году: самоубийства вызваны «разложением общинных начал» и разрывом «внутренней связи личности с обществом»[302]. Другой автор, в «Слове» в 1880 году, предложил философское объяснение, связав тягу к самоубийству с буддийским идеалом нирваны, почерпнутым современниками из Шопенгауэра. Однако он прибегнул и к ставшей обязательной метафоре коллективного тела, а с ней — к социальному объяснению: для индивида, который является неотъемлемой частью целого (общественного организма), бездна нирваны не представляет опасности, ибо в этом случае «человек чувствует под собою твердую почву, из которой он черпает свои жизненные соки, свою жизненную энергию»; в противном случае, «не питаясь приливом жизненной силы из общества, их энергия слабеет и чахнет, и человек незаметно, день за днем, приходит к полной психической невозможности тянуть лямку дальше»
