— Иногда жалею, — потупил глаза Гриша. — Но обратной дороги нет.
— В этом я тебя понимаю. Знаешь, какая разница между мужчиной и женщиной? — Гриша вопросительно поднял брови. — У мужчины на уме одно лишь, сам понимаешь что. А женщина хочет то, что хочет мужчина и вдобавок всё остальное. Маленькой человеческой радости ей недостаточно. Всё — или ничего. Золотой середины нет.
Плотно сжав губы, Гриша утвердительно кивнул головой и тоскливо посмотрел на бутылку. — Может, по маленькой? — неуверенно предложил он. — Должно же прийти озарение.
— Наливай!
Магическое слово не успело долететь до земли — рюмки перевернулись, продемонстрировав нежелание участвовать в мыслительном процессе. Дух гетмана находился рядом, но задетый щекотливой беседой не намерен был себя проявлять.
— Как хотите, — добродушно сказал Гриша. — Мы люди простые, привыкли пить из горла.
Бутылка зашипела, два раза обернулась на триста шестьдесят градусов и замерла. Вместо до боли родной этикетки с надписью «Українська горiлка з перцем» на бутылке красовалось ехидное: «Хлебный квас».
— Сволочь, — незлобно прокомментировал Гриша. — Значит, бастуешь? — Он с укором посмотрел на бутылку, вытащил из кармана пачку карбованцев и стал пересчитывать.
Бутылка обиделась и повернулась лицом ко мне. На этикетке появилась и вовсе безобразная надпись: «Краснодарский чай. Жидкий концентрат».
Издеваться безнаказанно над хозяином квартиры? Наказание последовало незамедлительно: бутылка оказалась под домашним арестом в баре, запертой на ключ.
— Что будем делать? — спросил Гриша, тоскливо провожая взглядом взбесившегося арестанта.
— Почём я знаю, — недоумённо пожал я плечами, понимая, что золото гетмана, спрятанное на берегах далёкой от нас Миссури, должно вернуться на родину и стать основой золотого запаса независимого украинского государства, но наблюдая дикие выходки свихнувшейся бутылки, нуждавшейся в срочной психиатрической помощи, не разумел, как гетман направит Гришу на правильную стезю.
— Хочешь загадку? — задорная искра мелькнула в Гришиных глазах, и, не дожидаясь ответа, он задал вопрос: «Кто, по-твоему, Богдан во хмелю?»
— Понятия не имею, — не стал я напрягать ум, не понимая, к чему он клонит.
— Богдан Хмельницкий! — с довольной улыбкой воскликнул Гриша. — Игра слов, но какая! Только во хмелю он мог сговориться с царём, и так сговориться, что до сих пор не обнаружено документального подтверждения этого сговора, письменного документа, что и как. На каких условиях Гетманщина переходит под протекторат царя? Что это было? Временный военный союз, каких и сейчас множество, типа североатлантического договора, не затрагивающего суверенитет стран-участниц. Аншлюс? Уния? Если и был договор с Московией, то оригинал его давно уничтожен, причём сознательно уничтожен царём. Это чтобы ты понимал, как, предположим, — войти в комнату можно, чарочку ещё нальют —
