— Ну, как? Есть что-нибудь новенькое? — ошарашенный чудесами, спросил я, внимательно наблюдая за Гришей, и начиная верить ему. — Дать чего-нибудь закусить?
— Пока ничего, — неожиданно смутился Гриша и извиняющимся голосом попросил. — А от бутербродика я бы не отказался.
— Да, да, конечно. — Я рванул на кухню, на скорую руку соорудил хлеб с остатками «докторской» колбасы, поверх положил срез луковицы, капнул кетчуп и вернулся в комнату, неся на блюдце произведение кулинарного искусства.
Гриша, пока я был на кухне, отложил в сторону газету и перерисовывал карту. Не отвлекаясь от «государственных дел», он в три приёма проглотил бутерброд, благодарно улыбнулся и попросил повторить. Пришлось его огорчить:
— Ты съел последний кусок хлеба. Могу предложить чай.
— Спасибо, попозже, — поблагодарил Гриша и продолжил работу. Завершив деяние государственной важности, он слегка витиевато заговорил:
— Я с вашего позволения, — он запнулся, — но если вы возражаете по причине неприятия идеи незалежности… — в ожидании ответа Гриша пытливо сверлил меня взглядом.
Опровергая внезапно возникшее подозрение в крамоле, я пылко воскликнул:
— Как любой гражданин Украины, родившийся здесь и выросший после провозглашения Верховной Радой «Акта независимости Украины», подтверждённого первого декабря всеукраинским референдумом, я полностью…
Гришино лицо просветлело. Распахнув объятия и не позволив завершить фразу, он радостно огласил новую просьбу: «Тогда я немного у вас поживу».
Инстинктивно я резко выставил ладонь, предостерегая гостя от чрезмерного проявления чувств, и подтверждая патриотичность, согласился взять на постой с оговоркой: «разве что, ненадолго», — затем, осознав оплошность, принялся лихорадочно искать повод, ограничивающий гостеприимство разумными сроками: «у меня э-э…», — я запнулся, подыскивая нужные слова, — «имеются личные планы… женщины».
Радостными ужимками Гриша изобразил на лице ответ: «Что за вопрос?» — и, чтобы не возникло сомнений в его порядочности, приложил обе руки к груди и, расплывшись в улыбке, сладко пропел: «Мы же джентльмены. Как-нибудь уживёмся».
— Ты меня не так понял. Никаких «уживёмся».
Гриша посерьёзнел и клятвенно положил руку на сердце.
— Не волнуйся, в плане женщин я не побеспокою. Перед появлением дамы моментально ретируюсь.
Возражения замерли на губах. Считая вопрос решённым, Гриша воспрянул духом и деловито поинтересовался:
— Час-два на всё про всё, вам ведь хватит? Что долго церемониться? Вытащил саблю из ножен, погарцевал, азартно помахал ею, а затем аккуратненько протёр и вложил в ножны. Всего-то. Кому-то и пяти минут достаточно на все подвиги.
