Вскоре после встречи с Ахматовой Берлин пишет доклад для британского правительства «Литература и искусство в России при Сталине». Можно не сомневаться, что, как и все документы, пришедшие в Англию из Британского посольства в СССР дипломатической почтой или радиограммой, доклад оказался в руках «кембриджской пятерки».
В 1944–1945 годах Берджес, в то время — сотрудник Министерства иностранных дел Великобритании, переслал в СССР 4404 секретных документа. На Лубянке не хватало дешифровщиков и переводчиков, чтобы обработать этот материал в полном объеме. Поэтому точно не известно, как и когда доклад Берлина лег на стол к Сталину.
На Генералиссимуса не могли не произвести впечатления следующие мысли английского дипломата: «На писателей смотрят обычно как на людей, за которыми нужен основательный надзор, их надо тщательнее ограждать от личного контакта с иностранцами, поскольку только из разговоров с писателями иностранцы, например автор этого доклада, могли получить связные представления о том, как воздействует советская система на их частную жизнь и на жизнь искусства». Или: «Старшие интеллектуалы выказывают признаки того, что скоро снова выйдут на поверхность»; «Солдаты на фронте передавали один другому переписанные от руки стихи… Пастернак и Ахматова начали получать с фронта потоки писем… Ахматова и Пастернак были слишком популярны, чтобы избежать подозрений».
Между тем в апреле 1946 года в Москве с невероятным триумфом прошли поэтические чтения Ахматовой. После выступления в Колонном зале Дома союзов в Кремле публика стоя приветствовала Ахматову 15-минутной овацией. По словам Анны Андреевны, Сталин потом спрашивал свое окружение: «Кто организовал вставание?»
Так должны были приветствовать только его самого. Ахматова для Сталина превращалась в символическую фигуру — кумира молодежи, в том числе и прошедшей войну, человека, осуществлявшего прямые контакты с западными дипломатами. Как раз тогда же, весной 1946 года, Уинстон Черчилль произнес знаменитую Фултонскую речь, где впервые употребил выражения «железный занавес» и «свободный мир», и призвал Запад к бескомпромиссной борьбе с коммунизмом.
Весна-лето 1946 года стали поворотными и во внешней политике СССР. Сталин, никогда не оставлявший мысли о мировом господстве, сразу после войны колебался: у СССР не было ядерного оружия, а Запад предлагал Советскому Союзу экономическую помощь. Может быть, имело смысл до поры до времени сохранять с бывшими союзниками хорошие отношения. Но в начале 1946-го он решает: война неизбежна.
