– Иди, иди, давай, - сразу же запричитала она, отмахнувшись руками, словно от прокаженного. – Бог подаст.
Бог подаст? Как знаете, тётенька...
.. Выкорчевав вечером из маминой аптечки пачку Супрастина, засунул ее в карман, и как ни в чем не бывало отправился спать.
Едва только в доме наступила полная тишина, выбрался из-под одеяла и тихо протопал на кухню к холодильнику. Стащил пару кружочков вареной колбасы, оставшейся с ужина и так же тихо прокрался к окну.
Первый этаж. До асфальта каких-то полметра.
Оглянувшись последний раз назад, лихо спрыгнул вниз. По проторенной дорожке вернулся к манившему меня участку.
Одна из собак кинулась на сетку, вторая зарычала где-то рядом.
Выудив из кармана колбасу, нашпиговал каждый кусок таблетками и по очереди скормил обоим псинам. Не прошло и часа, как их подкосило.
Сделав глубокий вдох и уняв мандраж в руках, перебрался без лишнего шума туда.
Вожделенные розы под светом луны были как на ладони.
Какая-то непонятная детская злоба накатила на меня волной.
Неужели было так жалко сорвать бедных три розочки?
Неужели я попросил о многом?
Поддалась из них только одна. Остальные не уцелели - что не смог ободрать, затоптал. Вернулся довольный с содранными до кровавого месива руками, на которые не обращал особого внимания, предчувствуя мамину завтрашнюю радость.
Но радости не получилось.
Поутру, услышав за стеной мамин голос, вытянул из стакана розу и, окрылённый, побежал в коридор. До мамы остался всего один метр, но так некстати прозвенел звонок в дверь. Спрятавшись за косяком, решил устроить сюрприз, выпрыгнув ей навстречу, как только она освободится.
– Открывайте, давайте! - Нетерпеливо заголосили из-за дверей. Едва мама щёлкнула замком, в проёме показалось негодующее лицо боговерующей хозяйки синих роз. – Где этот мелкий засранец?
– Вы по какому поводу? - Не сообразила мама.
– Ваш сын! Ваш сын ободрал мне все розы! Ночью! Собак отравил и ободрал!
– Успокойтесь, женщина. Мои сыновья ночью спят. Вы не по адресу пришли.
– Да я в милицию заявление напишу! Я в махаллю жаловаться пойду!
На шум вышел отец. Легонько поддержав маму за талию, вклинился в диалог.
– С чего вы вообще взяли, что это был наш сын?
– Он, гаденыш мелкий, вчера все топтался у калитки. Розы просил для мамы. Черт вас возьми, все затоптал. И собак отравил!
– Я бы попросила не оскорблять моего сына. Это во-первых. Во-вторых...
– Да что ты с ней разговариваешь, Алина? Закрой дверь и все. Сумасшедшая какая-то, - отозвался отец, захлопывая входную дверь.
