— Под своей.
* * *
— Опять крутит этот Теблюс, товарищ капитан, — следователь устало присел к столу начальника следственного отдела. — Придется запрашивать Минск.
— Попросите наших белорусских товарищей тщательно проверить его показания. Но сегодня получено новое сообщение — в октябре 1941 года какой-то Иван Медведев проходил подготовку в разведшколе под Магдебургом, затем был заброшен в тыл советских войск. В разговорах он упоминал, что родом из Новосибирской области. По приметам похож на вашего подопечного. Вполне возможно, что Медведев и Теблюс — одно лицо.
— Похоже... У него и кличка была «Медведь».
* * *
— Ну что ж, гражданин Теблюс, долго вы еще намерены запутывать следствие? Из концлагеря вы не бежали и в железнодорожных мастерских Минска никогда не работали. Но следствие располагает новыми документами. Ознакомьтесь, еще одна ваша подписка о согласии работать на фашистскую контрразведку, но датирована она августом 1941 года. Кроме того, в разведшколе Магдебурга под фамилией Медведев обучался человек по приметам очень похожий на вас, даже упомянут заостренный подбородок. Что вы можете сказать по этому поводу?
Теблюс долго молчит. Плечи безвольно опущены, руки дрожат, в больших открытых глазах — животный страх.
Следователь не торопит. Он понимает, парню нужно осознать, что дальше «крутить» бессмысленно.
— Так что? Расскажете правду или снова намерены выкручиваться?
— Я хочу признаться во всем чистосердечно.
— Поздновато, конечно, гражданин Теблюс, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Так когда вы попали в плен к фашистам?
— 29 июля 1941 года под Минском. Меня доставили к офицеру. У него на столе лежали все мои документы. Он сказал, что по приказу Гитлера может меня немедленно расстрелять. «Но ты совсем молодой и хочешь увидеть своих родителей, — сказал офицер, — если дашь согласие работать на Великую Германию, мы сохраним жизнь».
— И вы, Теблюс, согласились?
— Кому же охота погибать. Они и направили меня в разведшколу под Магдебург.
— Под какой фамилией вас забрасывали в тыл?
— Я несколько раз переходил линию фронта со своими подлинными документами. Мне их вернули после окончания разведшколы.
— Одним словом, занимались шпионажем, гражданин Теблюс.
— Они угрожали мне расстрелом и пытками в гестапо.
— Но на советской территории со своими документами вы могли прийти в любой особый отдел.
— Я боялся, что меня будут судить за сотрудничество с фашистами.
— К тому времени вы успели сообщить германскому командованию секретные данные о частях, где служили. Но еще оставалась возможность искупить вину перед Родиной.
