В ответ удивленно-наивный взгляд из-под распахнутых ресниц:
— Бог с вами, какую комендатуру? Я боялась даже близко к ней подходить.
Зачитываются показания ее бывших односельчан — одно, второе, третье...
Николаева:
— Ах, вспомнила. Несколько раз мне приказывали принести туда дрова и растопить печь. Никаких разговоров с офицерами я не вела.
Зачитываются показания ее близкой подруги Марии Варламовой.
Николаева:
— Она сама выдала немцам коммунистов, комсомольцев и активистов села. Я только рассказала офицеру, кто сейчас находится в селе, а кто эвакуировался в тыл. Больше я с гестаповцем не встречалась.
Зачитываются показания отца и брата. Николаева:
— Я случайно узнала: в соседнем селе находятся партизаны — и рассказала об этом немецкому офицеру. Он вызвал солдат. Им удалось арестовать нескольких человек. Мой отец показывал им дорогу и советовал, как лучше оцепить село, чтобы из него никто не ушел.
Очная ставка с братом.
Николаева:
— А ты забыл, как выдал двух партизан? Увидел их на опушке леса, побежал в комендатуру и показал солдатам, где они скрываются.
Следователь:
— Через несколько дней после ухода фашистов из деревни Любань около кладбища был задержан немецкий разведчик. При нем оказалось подробное донесение о воинских частях, зенитных и артиллерийских батареях вокруг сел. Вот это донесение. Оно вам знакомо?
Опять удивленно-наивный взгляд Николаевой:
— В первый раз вижу.
— По заключению графической экспертизы, донесение написано вашей рукой.
— Я выполняла задание гестаповского офицера под угрозой расстрела.
— Но к тому времени Красная Армия освободила вашу деревню.
— Офицер гестапо сказал, что они временно отходят на более удобные позиции и скоро вернутся.
Попробуем теперь свести отрывочные признания Николаевой, показания свидетелей и сухой язык документов в рассказ о падении человека, молодой девушки, и решить, прав ли был Военный трибунал, приговорив ее к 15 годам лишения свободы и к 5 годам поражения в правах.
Итак, шел октябрь 1941 года...
Как установило следствие, отстав от подруг и дождавшись на станции Бологое прихода фашистской армии, Николаева и Варламова подробно рассказали офицеру германской разведки, где и какие части Красной Армии они встречали, по каким направлениям отступали войска и где оставили заслоны.
Их никто не принуждал. Свой первый шаг к предательству они сделали добровольно и сами круто изменили свою судьбу. Офицер разведки выяснил, куда они идут и как их фамилии. И трудно сказать, кто первым попал в Любань — сами подруги или сообщение о них. На второй день их попросили помочь фашистским солдатам закопать убитых красноармейцев, а также поручили «черную» работу — обыскивать павших и доставлять в штаб ордена, документы, деньги и личные вещи. Они согласились сразу и в первый же день завели знакомства с офицерами, а вечером организовали для них танцы. Через несколько дней у подруг появились «женихи», а сестра Варламовой заневестилась с самим комендантом по имени Вилли.
