— Запамятовал, гражданин следователь. С тех пор много воды утекло.
— Такая забывчивость непростительна крупному коммерсанту... С тех пор подобранные вами агенты разъезжали по Сибири и собирали интересующие немецкую разведку сведения. Под вывеской магазина «Прогресс» долгие годы существовал в Новониколаевске немецкий шпионский центр... Когда же вы ликвидировали свое дело?
— В 1917 году, когда в России началась революция, я роздал швейные машинки и запчасти своим знакомым и уехал из города.
— И несколько лет спустя вернулись в роли скромного кустаря-одиночки. И торговали вы не отремонтированными швейными машинками, а новыми, которые хранились у знакомых.
Трунченков долго молчит, уставившись в пол, видно еще раз перебирает в памяти свою жизнь. В тот, 1941, год ему исполнилось 63 года. Больше сорока лет жили в нем два человека, два характера, две сущности. Первый — готов был за деньги продать что угодно. Второй — был трусом и всю жизнь боялся разоблачения. Он рвался в Германию, под охрану своих «друзей», но они так и не пустили его к себе. Он нужен был им здесь, в России, а в Германии он бы превратился в нищего старика, каких много скитается по дорогам Европы со времен гражданской войны. Тогда он стал ждать их здесь, в России, чтобы отомстить советской власти и за свой дом, и за магазин, и за то, что бросили его родные дети.
Он поднял на следователя прозрачные бесцветные глаза, и много повидавшему чекисту стало не по себе от какой-то звериной тоски во взгляде старика. Голос Трунченкова звучал глухо и хрипло. Он попытался улыбнуться, но на лице получилась жалкая гримаса.
— Я знаю много, очень много. Сохраните мне жизнь, и я помогу вам. Назову имена шпионов здесь, в Новосибирске.
— В этом нет особой необходимости, гражданин Трунченков. Посмотрите на эти фотографии. Вы о них хотели рассказать? Как видите, мы обошлись без вас, хотя, не скрою, вы нам помогли, еще находясь на свободе. Как видите, вам нечего продать, да мы и не платим за такие услуги.
Так буквально накануне войны новосибирские чекисты раскрыли и обезвредили крупную сеть немецко-фашистской агентуры, нити которой потянулись далеко за пределы нашего города.
«Пусть ярость благородная вскипает, как волна»
Был у фашистских стратегов один, едва ли не главный, расчет. По данным агентурной разведки, которую готовили они еще со времен первой мировой войны, германское командование было убеждено в существовании на территории СССР «пятой колонны», которая только и ждет сигнала к восстанию против советской власти.
