К пятьдесят шестому дню одиночного трансантарктического путешествия Генри Уорсли подошел в очень тяжелом физическом состоянии. Он был страшно измотан. Проснувшись утром, путешественник почувствовал себя хуже, чем в какой-либо другой день экспедиции: всю ночь он не спал из-за болей в желудке, и бессонная ночь оставила его совсем без сил. Уорсли встал и вроде начал день как всегда, но через час сдался и проспал остаток дня. «Иногда приходится прислушиваться к своему телу», — признался он в своем аудиодневнике.
Поскольку Уорсли был более чем в 320 км от места назначения и уже отставал от графика, в десять минут первого ночи он встал, собрал палатку и отправился в путь под незаходящим полярным солнцем. Он приближался к высшей точке маршрута, поднимаясь по массивному ледяному гребню, известному как Купол Титана, на высоте более 3000 м над уровнем моря. Разреженный воздух заставлял его часто останавливаться и восстанавливать дыхание. Нарты вязли в похожем на песок снегу. Долгие часы он медленно продвигался вперед. К четырем часам дня, вымотавшись до предела, Уорсли прошел за шестнадцать часов чуть больше 25 км (16 миль, по одной за час). Он надеялся перейти с 89° ю. ш. — самой близкой к Южному полюсу параллели — на 88°, но был вынужден остановиться в одной миле от цели. «В баке ничего не осталось, — рассказал он. — Я был совершенно пуст».
На следующий день наступило 9 января — день, когда в 1909 году Шеклтон, как известно, повернул назад, отказавшись от достижения Южного полюса. «Живой осел лучше мертвого льва, не так ли?» — сказал Шеклтон жене, вернувшись в Англию. Уорсли разбил лагерь всего в 55 км от широты, где Шеклтон повернул назад, и отметил годовщину маленькой сигарой (которую он держал в зубах с щербатой усмешкой, поскольку потерял передний зуб несколькими днями ранее, надкусив замороженный энергетический батончик) и глотком шотландского виски Dewar’s Royal Brackla, бутылку которого протащил через весь континент.
Уорсли обладал множеством преимуществ перед Шеклтоном, но самым главным, пожалуй, был спутниковый телефон Iridium в рюкзаке путешественника. С его помощью он мог в любой момент вызвать эвакуацию самолетом. Однако телефон был не только спасением, но и фактором риска. Рассчитывая пределы своих возможностей, Шеклтон был вынужден учитывать погрешность из-за невозможности предсказать, как пройдет путь домой. С другой стороны, возможность получить помощь почти мгновенно позволяла Уорсли гораздо ближе подойти к краю и опустошать свой «бак» день за днем, борясь со снегом по 12, 14 и 16 часов. Iridium позволял ему не обращать внимания на растущую слабость и потерю веса в 22,6 кг и продолжать бороться, даже когда почти все шансы были уже против него.
