Остывший цикорий отчетливо горчил, и она с удовольствием выплеснула напиток в раковину, представив, что выплескивает ненавистный напиток свекрови в рожу, улыбнулась своим мыслям, и, подойдя к кроватке, начала внимательно рассматривать личико спящего Руслана. Вообще странно, мальчик был не похож ни на нее, ни на мужа, надо будет спросить подругу, Лельку, в каком возрасте маленькие дети начинают обретать сходство со своими родителями. Поправив маленькую, обшитую кружевами подушку под головой сына, она на цыпочках подошла к телефону, сняла трубку и приоткрыв дверь в комнату, чтобы видеть и слышать, если мальчик проснется, набрала телефон подруги.
— Але — в трубке раздался хрипловатый от вечного крика на детей голос Лельки.
— Лель, привет, это Марина.
— Привет, Марин. Чего хотела? — не удивившись и даже вроде не обрадовавшись звонку, ответила Лелька.
— Лель, я тут спросить хотела. Русланчику уже полтора месяца, а я никак не пойму, на кого он похож.
— Марина, а я тут при чем? Мужа спроси, может похож на бабку его, или на деда — иногда Лелька откровенно тупила.
— Ну у тебя же четверо, ты скажи, когда они, так сказать, начинали обретать сходство…
— Чего обретать? — Лелька или была занята и слушала вполуха, или просто не была настроена на беседу.
— Ну, когда, через какое время они становились похожими или на тебя или на Сережу?
— Ну Марина, тебе вообще похоже заняться нечем… Сразу они были похожи, сразу, вылитый мой Тарасов, с рождения, все как один в него, и не ходи к гадалке!
— Странно, а у меня Руслан вроде ни на меня, ни на Игоря не похож…
— Слушай, Марин, мне старшего на тренировку надо, а еще Ксюшу забрать из музыкальной школы… Давай я к тебе завтра забегу с утра, у меня посвободнее будет, и мы поговорим. Лады?
— Хорошо, спасибо тебе, я перезвоню тебе через пару дней…
Марина положила трубку и подошла к двери лоджии, посмотрела вниз с 17 этажа, один шаг через перила, и все это закончится…
Если бы она только знала, на какие моральные страдания обречет себя с этим ЭКО, с этой беременностью, родами, ни за что не дала себя уговорить. Лучше бы ребенка из детского дома усыновили. Все, что произошло с ней за последние два года, казалось ей дурным сном. Но проснуться не получалось. Любила ли она сейчас мужа? Сейчас она думала, что нет. Любила ли она сопящее в кроватке с дорогим пологом существо? Марина поймала себя на мысли, что называет долгожданного сына «существом», уже в который раз…
