Как бы не ругали их систему некоторые «говоруны», но розыскное дело работало, и работало вполне неплохо.
* * *
Начальник службы безопасности медицинского центра, а если говорить попросту — старый друг главного врача, сидел в своем рабочем кабинете. Перед ним, на столе лежал заряженный пистолет. Решение было принято в тот день, когда следователь из районного отдела милиции нашла грузовик, убивший молодую женщину около центра генетики в ее машине, и сумела вычислить где живет водитель, мигрант из Средней Азии, которому пришлось дать в долг крупную сумму, чтобы он совершил наезд на дорогую машину с женщиной внутри, около центра.
Честно говоря, он такого от старой почти бабки-следователя не ожидал, сейчас все относились к розыскной работе спустя рукава. А эта, видимо, была из тех, кто еще начинал работать при Советском Союзе. Как он ее не разглядел… Умирать очень не хотелось, но у него не было другого выхода: в последние пару месяцев все складывалось очень плохо, центр планирования семьи, который он курировал, больше по старой памяти, нежели из-за денег, было решено или закрыть, или перепрофилировать, посадив в кресло главврача там совсем другого человека. Он не мог по определению на уровне своих связей и прихватов свою старую знакомую в ее делах и схемах защитить. А предать ее — для него значило потерять лицо. И это была первая причина достать из сейфа купленный когда-то у барыг на черном оружейном рынке маленький пистолет, со спиленным номером. Вторая причина был, как уже упоминалось, водитель-таджик, которого арестовала дотошная бабка-следователь. Третья причина, и он не хотел ее даже называть, внутри себя, чтобы не добить себя сейчас морально, поскольку для того, что он задумал совершить, требовалось все-таки немалое самообладание, и выдержка, как бы не пытались повесить на самоубийц ярлык слабаков и психопатов, он-то хорошо знал, что только человек с сильной волей способен отбросить табурет, надев петлю на шею, или спустить курок пистолета, когда дуло у виска. Так вот, третья причина, но она была первой, это его четвертая, молодая жена, которую он буквально позавчера уличил в неверности. Он не был ревнив, но, когда он понял, что жена его ему изменяет, и, главное, с кем, он был просто раздавлен, морально уничтожен. Все, что он делал в свои пятьдесят за последние пять лет он делал для нее, в надежде наконец-то обрести личное счастье. Деревенская девчушка, с которой он случайно познакомился в электричке, потом одел-обул, выучил, купил машину дорогую, потом вложил все деньги, которые получал за крышевание фирм, фирмочек, и бизнесменов ей в бизнес — частный спа-центр, чтобы только его малышка была при деле, счастлива и довольна. Он думал, что крестьянские корни его молодой жены, а ей не исполнилось еще и тридцать, заставят ее ценить все, что он для нее сделал. Но он ошибался. Яблочко от яблони… Она изменяла ему, благо в том своем частном спа-центре было много комнат, много возможностей. Он, когда еще только делал ремонт в помещении под спа-центр для любимой женушки, поддавшись скорее многолетней привычке всегда контролировать положение, и всегда обо всех все знать, сам лично смонтировал тайную систему наблюдения практически за всеми помещениями, и оснастил веб-камеры такой сложной и современной электроникой, что мог в любое время посмотреть, где, в каком помещении, и чем занимался конкретный человек, не прибегая к ежедневным личным утомительным просмотрам. Некоторые моменты в поведении жены навели его на мысль об измене. Он просто захотел это проверить, но то, что он увидел, просто опрокинуло его. Жена оказывала интим-услуги в том спа-центре, причем спаривалась она с тем, кто ей платил. То есть тот спа-центр, который он построил для своей малышки, ее стараниями превратился в обычный бордель. А он, несмотря на множественные преступления, все-таки считал себя офицером. И поэтому оставив необходимые распоряжения и посмертную записку, он без раздумий и сожаления, нажал на курок.
