Ему же было важнее сделать так, чтобы никому, по сути, не нужный в их семье, маленький ребенок, обрел, наконец, свой законный дом.
* * *
Патологоанатом выключила лампу на столе, поднялась из-за стола, машинально пригладила волосы, и подойдя к холодильнику, открыла дверцу, внимательно осмотрев содержимое, поняла, что есть она на работе точно не будет.
Доклад на научную конференцию по внутриутробным порокам развития детей после экстракорпорального оплодотворения она почти закончила. Но что с этим делать? Еще когда ее туда пригласили, вручив на совещании билет участника и фирменный пластиковый бейджик, ей тонко намекнули, что количество случаев тяжелой патологии младенцев не должно превышать определенный, «спущенный сверху» процент. Дабы не отпугнуть тех, кто решился продолжить свой род, и получить потомство этим повсеместно разрекламированным и поддерживаемым с самого «верха» методом. Получилось, что истинные данные она предоставить не могла, а с тем, что у нее было на руках пытаться изобразить, что «все хорошо» в данной сфере, по крайней мере в их области, не стоило даже и пытаться. На самом деле организация самой процедуры, поддержка во время беременности и родовспоможения, в их области была на высоте. Но что это меняло? Огромное количество, как поздних, так и ранних осложнений у плода, не поддавалось описанию, особенно за два последние года.
Поскольку ее муж был переводчиком, и знал три языка, она попросила поискать первоисточники по данной проблеме на зарубежных медицинских сайтах. И ничего там не нашла, видимо за границей эта тема так же была под запретом. Отсюда шел простой вывод: кому-то нужно было тиражировать ЭКО, и представлять его с наилучшей точки зрения. Но вот кому и зачем? Все ведь очевидно, спорить с судьбой — пустое дело. И она много раз за годы своей работы в этом убеждалась.
Во время вскрытия трупа в медицинском учреждении патологоанатом обычно обнаруживает кучу не связанных с диагнозом и причиной смерти «находок». И все эти находки говорят об одном: рулит жизнью человека и решает ее исход не материальная сфера. Тогда что?
Она вспомнила только несколько случаев за последний год уникальных посмертных находок. У человека 70 лет, погибшего от желудочного кровотечения при язвенной болезни желудка, был на сердце не один рубец от инфаркта, а несколько, да еще и трансмуральных, то есть поражение кровеносной системы сердца вызвало обширный некроз сердечной стенки. И судя по виду самих рубцов, это было давно, несколько лет назад, как минимум. Тогда как этот человек жил?
