День казни объявили праздничным днем, и толпы любопытствующих валили на центральную площадь, где ожидалась казнь.
Правитель этого города, видя такой интерес жителей к казни решил ужесточить ее. Он приказал привести из своих конюшен четверку самых диких жеребцов, и привязать осужденных за ноги. Жеребцов, которых еле удерживали восемь стражников, разделили по парам, и к каждому из жеребцов в паре привязали по ноге осужденных.
После этого, правитель дал команду отпустить жеребцов с таким расчетом, чтобы они ринулись в разные стороны, и таким образом, разорвали осужденных на части.
Так получилось, что одна пара жеребцов с окровавленными останками помчалась по южной части города, а другая по северной, попутно окропляя землю кровью невинно убиенных пророков.
И вдруг… началось страшнейшее землетрясение. Вдобавок небо заволокли черные тучи, и пошел такой ливень с молниями и громом, какого никогда не было. Земля трескалась, и из нее хлынули потоки лавы, которые за минуты залили весь город. Из живых горожан не осталось никого, в том числе и правителя с придворными. А город превратился в развилины, каким он и стоит до сих пор. Так боги покарали богоотступников. Причем, по всему континенту. От расы предтеч не осталось никого.
А в городе, бывшей столицы появились необычные цветы, те, которые ты уже видела. Причем в южной части города цветы имеют алую окраску, а в северной они фиолетовые.
И появилась легенда, что цветы — это кровь невинно убиенных пророков, отдавших жизнь за торжество справедливости.
К моменту окончания рассказа, мы плавно приземлились на диванчике в беседке. Легенда была красивой, но очень грустной, поэтому мы молча осмысливали ее.
И, наверное, пытаясь развеять мои грустные мысли, Фалкон стал описывать красоты древнего города, его многочисленные арки, и отдельно стоящие колонны.
И здесь мне в голову пришла неожиданная мысль:
— Фалкон, ты ведь снова пойдешь в разведку. И снова в район этого города… как его?
— Альтера, — подсказал Фалкон.
— Ну, да, именно его я и имела в виду.
— Знаешь, Дина, не скажу да или нет. Ведь решает командование. Но мне хотелось бы еще раз попасть в Альтеру, чтобы принести тебе ротензии, но уже не алого, а фиолетового цвета. Считается, что они олицетворяют мужскую верность.
Я посмотрела на Фалкона.
— Милый, верность, конечно, можно демонстрировать с помощью цветов, но лучше, если на собственном примере.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Ничего… я вся в предвкушении получения фиолетовых цветов.
