Двигаясь по дороге, всадник рассказывал пугалу разные истории, одной из которых стала история о жившем здесь когда-то рогатом монстре. Монстре с душою, что чище любой человеческой.
— Это было давно. Лет сто прошло с тех пор, если не больше.
— А как всё начиналось?
— Как и любая история. Однажды в одной из деревень этих краёв случилось чудо: возле дома, стоящего на окраине, выросла высокая сочная трава с редкими, выглядывающими из неё цветами. Я на тот момент уже был мертв, поэтому путешествовал по дорогам. А так как дом находится недалеко от дороги, то каждый раз, проезжая мимо него, я невольно засматривался на это диво. Среди травинок выглядывали прекрасные редкие яркие цветы, которые я не видел больше нигде. С наступлением темноты они не прятали бутоны, а словно бы распускали их еще больше. В свете луны, Аах, это было действительно непередаваемое зрелище.
— Но разве на проклятой земле такое возможно? — удивилось пугало.
— Да, Аах. Я тоже задавал себе этот вопрос: «Как на этой проклятой земле смогла вырасти такая красота?». Но затем я увидел причину. В том доме родились два ребенка, один из которых оказался… другим. Он был отнюдь не человеком. Для нас таким же монстром, как и мы, для людей уродцем: звериная шерсть, на голове маленькие рожки, а вместо ног у него были копытца. Глава семьи, боясь позора, спрятал ребенка в хлеву, выпуская гулять только по ночам. Но этого оказалось недостаточно. Люди видели ребенка, а потому называли дом проклятым и обходили стороной. Из-за этого малыш с ними попросту не общался, и возможно, именно это сделало его собой. Люди просто не смогли его испортить.
— А вы?
— А что я?
— Вы просто наблюдали?
— Отнюдь. Каждое полнолуние дитя выбегало из деревни на дорогу. Мы провели с ним немало ночей, и я поведал ребенку очень много историй. Я не видел в нем зла. Не видел той корысти, которую испытывают люди. Его душа… она была чистой, — пугало обратило внимание, что кучер словно замер, сконцентрировав взгляд на лошадях, а каждое следующее слово давалось ему со всё большим трудом, будто он не здесь, а где-то там, в своих воспоминаниях. — Люди стали звать его «Рогатый». «Живое проклятье!» кричали ему вослед. Но он был совсем не такой. Всегда протягивал руку помощи, не питал зла к тем, кто бросал в него камни, предпочитал уйти, нежели драться.
— Но почему? — не понимало пугало.
Для него были очень необычны и непонятны действия рогатого создания.
