— Они есть в доме, я видел. Там много чего есть. Непонятного…
— Резонно, — фыркнул, словно заправский конь, безголовый.
О том, как это ему удаётся, Аах спрашивать не стал. Не видел он проблемы и в том, что тело без головы может ходить, говорить и полноценно жить.
Подойдя к конюшням, монстры остановились и несколько секунд рассматривали забившегося в угол барона. Он странно копошился, словно подгребая что-то к себе.
— В соломе прячется.
— Зачем?
— Надеется, что мы не найдём.
— Но мы же его видим, — удивилось пугало.
— Только он об этом не знает.
— Мог бы спросить, — задумчиво потер подбородок Аах, первым заходя в конюшню.
Всадник без головы последовал за ним. Стоило им войти, как они тут же увидели избитую женщину, лежащую на охапке сена. Синяки, кровоподтёки, следы от верёвок, порезы, исполосованная плёткой кожа и много крови. Но женщина ещё была жива.
— Твари, — прорычал безголовый.
— Почему твари? — спросило пугало.
— А ты не видишь, как они избили и надругались над этой женщиной? Мучили её для своего удовольствия!
— Не понимаю… — мотнуло головой пугало.
— Они забрали у неё её одежду, здоровье и причинили много боли.
— Почему? — удивилось пугало.
— Об этом стоит спросить у него, — безголовый указал в угол, где под соломой прятался барон.
Развернувшись, пугало направилось к последнему бандиту, а всадник без головы склонился над истерзанной женщиной.
— Тук-тук, я вас нашел, — потыкал серпом в дрожащего человека Аах. — Хелл, а зачем вы надругались, избили, забрали одежду и причинили боль этой женщине? — чуть подумав, пугало добавило: — И той девушке в доме тоже?
Но барон не ответил. Всё, на что его хватило, это обгадиться и тоненько завыть, трясясь мелкой дрожью. Аах повторил вопрос ещё раз, а затем ещё и ещё, каждый раз вонзая острие серпа всё глубже в плоть человека, но было без толку.
— Он не ответит, — сказал подошедший безголовый.
— Почему? — удивился Аах. — Мы с ним уже говорили раньше.
— Видишь, как трясётся? У него шок, а может, и вовсе спятил уже.
— Спятил?
— Сошел с ума. Такие люди не могут адекватно говорить.
— И что делать? — растерялся Аах.
— Убить, и дело с концом, — пожал плечами безголовый.
— Хорошо, — кивнул Аах и сделал быстрый, почти незаметный взмах серпом.
Голова человека, даже не попытавшегося защититься, с глухим звуком упала на землю, покатилась и замерла, уткнувшись лицом в стену.
— Я смотрю, у тебя непреодолимая любовь к шеям, — хмыкнул всадник.
— Люблю аккуратность. Смотрите, какой ровный срез, — улыбнулось пугало.
