– Мы плохо с ним обошлись, – сказал Джард.
Синдер удивленно моргнул. Что происходит? Задиры не становятся хорошими. Он готов был поставить на это последние деньги.
И все же…
Джард и Стард, казалось, раскаивались, а подобного Синдер никак от них не ожидал. Может, задиры и меняются – каких только странностей не бывает? – и, может, они даже способны понять, что скромно просить об искреннем прощении – одна из тяжелейших вещей в жизни. Тяжелее может быть только прощать.
– Да, это так, – согласился Синдер, обращаясь к Старду. – Но если вы и правда хотите все исправить, вам стоит поговорить с Райнером.
– Полагаю, ты прав, – сказал Джард. Тревога на его лице немного рассеялась. – Мы не хотели так надолго тебя задерживать. Приятного вечера.
Солдаты попрощались и отбыли с радостным смехом.
Синдер ошеломленно смотрел, как они уходили. Джард и Стард, похоже, совершенно изменились. Это были уже не те задиры, коих он знал по приюту Пресвятой Огненной Девы.
Он недоуменно покачал головой. Кто бы мог поверить, что две такие отвратительные личности могут стать достойными людьми?
Наверное, в этом мораль сказки Томаса о Вилме и Саранне. Она предала его, но нашла в себе храбрость попросить о прощении и получила его. Наверняка даже худшие заслуживают милости Девеша. А раз так, не значит ли это, что именно так и надо относиться друг к другу?
Зимний ветер загремел ставнями в школе Адептов Украшенных Сталью, и Синдер поморщился. Теплая погода, царившая на прошлой неделе, испортилась, но к счастью, холод не проникал на кухню, где Синдер домывал последние тарелки, приборы, кастрюли и сковородки. От печи продолжал разливаться жар, согревая пространство, и ему было вполне уютно. Он еще раз подмел пол и в последний раз бросил на него оценивающий взгляд. Сойдет.
Наконец Синдер смог приняться за свою еду. Он убавил свет на лампе диптха, взял кружку с водой и тарелку, на которую уже щедро наложил курицу, бурый рис и чечевицу со специями, а потом поставил все это на стол в узкой комнате, где все обычно принимали пищу. Стены были сложены из больших серых каменных блоков, что роднило комнату с глухим подвалом, а приглушенный свет лишь усиливал это родство.
Здесь, по крайней мере, было тихо. В школе оставались только Мирк и Горан. Из комнаты с очагом по соседству до Синдера доносились их голоса. Остальные кадеты разошлись по домам пораньше, так как мастера Лирид и Джин должны были решить вопросы личного характера. Что же до Морра, Синдер понятия не имел, чем тот занят. Наверняка напивается с приятелями.
