Ричер пожал плечами:
— Если вам нужны солдаты, в большинстве случаев женщины справятся с задачей ничуть не хуже мужчин. Вспомните Вторую мировую, русский фронт. У женщин там получалось совсем неплохо. Вам приходилось бывать в Израиле? Там женщины тоже на передовой, и мало какие американские части смогут сражаться на равных с израильской армией.
— Значит, вы не видите никаких проблем?
— Лично я — нет.
— Но есть какие-то проблемы помимо личных?
— Наверное, есть еще военные проблемы, — сказал Ричер. — Опыт Израиля показывает, что пехотинец, идущий в атаку, останавливается в десять раз чаще, чтобы помочь раненому товарищу, если этот товарищ — женщина. Это замедляет наступление. Приходится специально отучивать от этого.
— Вы считаете, солдат не должен помогать раненому товарищу? — презрительно спросила Ламарр.
— Должен, но в первую очередь надо думать о том, чтобы выполнить боевую задачу.
— То есть если бы мы с вами шли в атаку и меня бы ранили, вы бы просто меня бросили?
Ричер улыбнулся:
— Вас — без колебаний.
— Как вы познакомились с Эми Каллан? — спросил Дирфилд.
— Думаю, вам это уже известно.
— И все равно расскажите. Для протокола.
— А наш разговор протоколируется?
— Можете не сомневаться.
— И вы еще не зачитали мои права?
— В протоколе будет указано, что мы первым делом сообщили вам все ваши права.
Ричер никак не отреагировал.
— Расскажите нам про Эми Каллан, — снова сказал Дирфилд.
— Она обратилась ко мне с проблемой, с которой столкнулась в своей части.
— Что это была за проблема?
— Сексуальное домогательство.
— Вы отнеслись к Каллан с сочувствием?
— Да.
— Почему?
— Потому что я никогда не подвергался насилию из-за своего пола. Не понимаю, почему в случае с Каллан все должно было быть иначе.
— И что вы сделали?
— Арестовал офицера, которого она обвинила.
— А что вы сделали потом?
— Ничего. Я был полицейским, а не следователем. Я передал дело в военную прокуратуру.
— И чем все закончилось?
— Офицер выиграл процесс. Эми Каллан пришлось уйти из армии.
— Но карьера офицера все равно была разрушена.
— Да, — ответил Ричер.
— И как вы к этому отнеслись?
— Со смешанным чувством. Насколько мне было известно, это был хороший парень. Но в конце концов я поверил не ему, а Каллан. На мой взгляд, он был виновен. Так что, наверное, я был рад, когда он уволился. С другой стороны, все вышло очень некрасиво. Вердикт «невиновен» не должен рушить карьеру.
— Значит, вам было его жалко?
— Нет, мне было жалко Каллан. И мне было жалко армию. История получилась очень неприятная. В итоге оказались загублены две карьеры, хотя можно было бы обойтись одной.
