Если бы маленькая Дороти понимала, чем ей угрожает необычное поведение оставленного присматривать за ней Кэйла, то наверняка громко расплакалась бы, но она воспринимала происходящее, как какую-то игру, и звонко смеялась.
Мать с тётей пошли в магазин и попросили мальчишку присмотреть за малышкой. Дороти сидела в своём стульчике и развлекала себя погремушкой в виде красного цветка на зелёном стебельке, когда Кэйл обхватил голову руками и принялся отчаянно качать ею.
Девочка посмотрела на него и сочла такое поведение забавным.
«Я не стану этого делать! — стиснув зубы, парировал предложение мыслечервя подросток. — Ни за что на свете!»
«Ты должен меня слушать, — спокойно проговорил голос. — Немедленно подойди к сопливой девчонке и прикрой ей ладонью рот и нос. Дети часто погибают от удушья мелкими деталями игрушек».
«Нет! Я не сдвинусь с места!» — Кэйл Андерсен почувствовал, как голова разваливается на части. Он зажмурился, чтобы глаза не вылезли из орбит.
Дороти показалось, что это очень смешно.
«Я начинаю терять терпение, — заявил невидимый собеседник. — Я, мать его, начинаю терять грёбаное терпение!»
«Меня посадят в тюрьму за убийство!»
«Мы обставим всё, как несчастный случай. Никто на тебя даже не подумает».
«Оставь меня в покое! Пожалуйста!»
«Сделай так, как я говорю, и ты ещё целый год не услышишь от меня ни единого слова. Просто подойди к ней и сделай так, чтобы воздух перестал поступать в её лёгкие. Вспомни кота миссис Барнес. Вспомни собаку мистера Бэнтона. Вспомни…»
«Хватит! — вспыхнул Кэйл. — Ты не заставишь меня убить человека! Ни за что!!!»
«Вздумал поссориться со мной? Что ж, сам напросился», — голос умолк, а подросток упал на пол и застонал от сильнейшего приступа, будто в мозги насыпали горящих углей. По телу побежали судороги.
В таком состоянии его и застали вернувшиеся домой мать и тётя.
* * *
В тот раз голос чуть не погубил его.
— Кэйл?! — в тоне матери смешались испуг и недоумение. — Что здесь происходит?
— Господи милостивый… — одними губами пробормотала тётя. Она поспешно вытащила дочь из стульчика и прижала к себе.
— Мы… мы с Дороти играли, — поднялся с пола подросток.
Женщины переглянулись.
— Ты плохо себя чувствуешь? — спросила мать.
— Мам, это же была всего лишь игра, — деланно рассмеялся Кэйл. — Дороти понравилось.
— Иди в свою комнату, — сказала она и отвернулась, словно больше не хотела смотреть на сына.
Он не стал спорить и весь вечер провёл в полном одиночестве, исключая голос в голове.
