— Я подумаю… — буркнул Дан, лишь бы отвязаться от девушки.
— Спасибо, что пойдёшь ради меня на этот великий подвиг! — едва закончив фразу, Пелла снова испугалась, что ей сейчас прилетит от Дана. И всё же язвительность сдержать она могла далеко не всегда.
Но ей снова не прилетело. А всё потому что те минуты, которые она проводила в ожидании неизбежной расплаты, Дан использовал для того, чтобы дать ушам отдохнуть. Жаль, что в случае с Пеллой речь шла именно о минутах…
— Дан, а на равнине есть города? — снова нарушила молчание Пелла.
— Есть, — ответил Дан.
— Большие? — уточнила Пелла.
— Нет, — Дан честно старался минимизировать усилия по удовлетворению девичьего любопытства.
— А портные в них бывают? Или хотя бы магазины? — жалобно уточнила девушка и заслужила от Дана такой взгляд, что даже смутилась. — Просто у меня из одежды уже ничего нет…
— Есть там портные, и есть магазины… — ответил Дан, вздохнув. — Ближайший город, мимо которого будем проезжать — Коста Комодо. Мы разобьём лагерь рядом. Отдохнём. Сможешь съездить.
— Хорошо… Но… Всё-таки… Почему ты такой необщительный? — Пелла требовательно посмотрела на Дана.
— Потому что я управляю восемью воллами, которые тащат за собой два фургона, — ответил тот, очень надеясь, что девушка, наконец, обидится и насупится. — А не сижу пассажиром, болтая и разглядывая окрестности!
И Пелла не подвела. Обиделась, насупилась и прекратила болтать. А обида девушки измерялась вовсе не минутами — тут можно было смело рассчитывать даже на час, а то и на два…
Если бы Дан знал, что опять-таки должен сказать спасибо за этот час спокойствия Пелле, то сильно удивился бы. Но так оно и было. Все обиды девушки на Старгана были искусной игрой женщины, которой требовалось что-то получить от окружающих. А Пелле требовалось, ещё как!.. Ей очень надо было понять, кто такой Дан Старган — и что он всё-таки скрывает.
Ради достижения этой, несомненно, важной цели Пелла разработала хитроумный план, который регламентировал её поведение — в сложном деле приседания Дану на уши. План также включал в себя постепенное усиление давления и награды за покладистое поведение в виде собственного молчания. На сей раз Дан всё-таки заслужил тишину — за что и был поощрён девичьей обидой.
В глубине души Старган, конечно, догадывался, что его виртуозно разводят, подталкивая к тому, чтобы поделиться с Пеллой хоть какой-то информацией. Но вынужден был играть по тем правилам, которые установила девушка — а всё потому что в ближайшей округе, сравнимой по своим размерам со Старым Эдемом, не было молодого касадора, который бы не повёлся на подобные манипуляции. И чтобы не вызывать лишних подозрений, Дану приходилось, скрипя зубами, поддаваться на женские уловки.
