Патологоанатом встал на одно колено, чтобы рассмотреть труп поближе. Взял мертвого мужчину за запястье и, пунктуальный до абсурда, проверил пульс. Брунетти на мгновение отвел глаза, а когда снова посмотрел на Риццарди, тот уже склонился над телом и осторожно стягивал его на пол. Патологоанатом попытался разогнуть колено покойника, но оно не поддалось.
Риццарди встал и, не разгибая спины, передвинулся к голове покойного. Снова опустился на колени, чтобы осмотреть затылок, для удобства чуть поворачивая его из стороны в сторону. После чего подошел к Брунетти.
– Как это случилось? – спросил тот.
– Множественные повреждения. Его бил кто-то в тяжелых ботинках или сапогах.
– По голове? – спросил комиссар.
– Да. От этого он и умер. Еще – по лицу. Правая щека стесана чуть ли не до кости, и как минимум четыре зуба сломано. Но причиной смерти стали удары по затылку, их было несколько. – Риццарди обернулся и указал на место преступления. – Он пытался подняться – только Богу известно, откуда он взял на это силы! – но не смог. Или тот, другой, стянул его вниз.
– Но он ведь был уже старик… – пробормотал Брунетти.
– Пожилые люди – идеальные жертвы, – сказал патологоанатом, стягивая перчатки. Он аккуратно сложил их, сунул в прозрачный пакет, в котором они были изначально, и спрятал в карман. – Они слабые и не могут обороняться.
– У нас принято уважать старость, – сказал Брунетти. – Но есть иной сорт людей. Они… другие.
Риццарди посмотрел на него.
– Знаешь, Гвидо, временами мне не верится, что ты занимаешься тем, чем занимаешься.
Брунетти вспомнилось уважительное, едва ли не благоговейное отношение самого Риццарди к покойникам, которых его вызывали освидетельствовать, однако промолчал.
– Сейчас трудно сказать, сколько раз его ударили, – продолжал дотторе. – Но я это выясню. Позже.
– «Удовольствие тех, кто тебя ранит, – в твоей боли».
Брунетти сам от себя не ожидал, что не только вспомнит эту цитату, но и произнесет ее вслух.
– Что? – переспросил Риццарди.
– Это из Тертуллиана, – пояснил комиссар.
– Тертуллиана?
– Да, теолога.
Риццарди еле слышно вздохнул.
– Я знаю, кто такой Тертуллиан, Гвидо. Но почему ты вспомнил о нем именно сейчас?
– Потому что так его звали, – сказал Брунетти, кивая в сторону умершего.
– Вы были знакомы?
– Я слышал о нем, – ответил комиссар.
– Ясно! – последовал краткий ответ.
– Он часами читал теологические труды в библиотеке Мерула.
– Зачем?
– Может, потому что у них эти труды на латыни. А еще это было место, где можно провести время…
