– Синьор Франчини! – в третий раз произнес Брунетти.
У него уже ныли колени от напряжения, пришлось наклониться и опереться одной рукой о землю. Комиссар выпрямился – не спеша и плавно, но это движение все равно отдалось болью в суставах.
– Вам помочь? – спросил он у Франчини.
Брунетти обернулся к Вианелло, замершему в паре метров от скамейки, и подозвал его к себе.
Инспектор подошел, очень медленно, и остановился – на таком расстоянии от начальника, чтобы в образовавшуюся между ними брешь мог пройти человек.
– Кто вы такие? – спросил Франчини.
Он шмыгнул носом, высморкался и снова уронил руки на колени.
– Я – комиссарио Гвидо Брунетти, а это – испетторе Вианелло. Нам только что сообщили о том, что случилось с вашим братом, и мы приехали.
Брунетти махнул рукой в сторону причала, где стояли два пришвартованных полицейских судна, как будто это каким-то образом доказывало правдивость его слов.
– Вы его уже видели? – задал вопрос Франчини.
Брунетти помотал головой:
– Нет. Мы только что приехали.
– Это ужас – увидеть такое, – сказал Франчини.
– Вы брат потерпевшего? – спросил комиссар.
Собеседник кивнул.
– Да. Младший.
– Я тоже младший в семье, – сказал Брунетти.
– Это нелегко, – сказал Франчини.
– Да, нелегко, – согласился Брунетти.
– Просишь его быть поосторожнее, но все без толку!
Франчини умолк, удивленный собственной репликой, взял платок в обе руки и прижал его к глазам. Коротко всхлипнув, он опустил руки.
– Не возражаете, если я присяду? – спросил Брунетти. – Беда с коленями…
– Да-да, конечно!
Франчини подвинулся влево, освобождая место рядом с собой.
Брунетти со вздохом опустился на скамейку и вытянул ноги. По его кивку Вианелло направился к дому, но Франчини не обратил на это внимания.
– Вы приехали из Падуи? – обыденным тоном спросил комиссар.
– Да. Мы с Альдо всегда созванивались во вторник вечером. Вчера он не взял трубку, и я подумал, что лучше приехать и узнать, что произошло.
– А почему вы решили, что что-то произошло? – все так же спокойно и доброжелательно поинтересовался Брунетти.
– Потому что уже шестнадцать лет подряд мы с ним разговариваем по вторникам, в девять вечера.
– Понятно, – сказал Брунетти и кивнул, подтверждая, что, по его мнению, это было абсолютно правильное решение.
Комиссар словно невзначай посмотрел на собеседника и отметил про себя, что, несмотря на худобу, у Франчини двойной подбородок и крупные уши.
– Вы приехали после обеда?
– Я был на работе. Мы заканчиваем после трех.
