– Возможно, – сказал Брунетти, давая понять, что это уступка, а не согласие. Он посмотрел на часы. Из дома ему выходить лишь через полчаса, поэтому он решил все-таки задать Паоле еще один вопрос – она ведь много читает и размышляет о прочитанном.
– Ты когда-нибудь интересовалась научной фантастикой?
– Ну, Генри Джеймс написал так мало, – ответила Паола со смешком.
– Я серьезно.
– Да, кое-что. Но не много.
– А ты читала роман о том, как сжигали книги? – спросил он.
Если да, то она прекрасно помнит прочитанное.
– Нет, если память мне не изменяет. Можешь объяснить поподробнее?
– Названия я не помню, но там идет речь о мире, где книги запрещены законом, и пожарные – это очень умный сюжетный ход! – ездят по домам и сжигают тома, какие только найдут. И если обнаружат хотя бы одну книгу – ее хозяина убивают.
– Мои студенты наверняка захотели бы оказаться в этом мире, – сказала Паола, сохраняя непроницаемое выражение лица.
– Нет, не захотели бы. Там были люди, которые запоминали книги целиком, они сами становились книгами. Это был единственный способ их сохранить.
Паола с удивлением воззрилась на мужа:
– Откуда у тебя такие мысли?
Он пожал плечами и посмотрел на столик перед диваном, заваленный книгами на разной стадии прочтения: с загнутыми уголками страниц; еще не распечатанными, в целлофановой пленке; открытыми и лежащими кверху обложкой; «целующимися» друг с другом раскрытыми разворотами – способ отметить страницы в двух книгах одновременно; просто открытыми, «глядящими» в потолок.
– Нужно было поделиться этой идеей с контессой.
Впрочем, вряд ли графиня Морозини-Альбани читает научную фантастику и это так уж ее заинтересовало бы…
– Уничтожая книги, ты уничтожаешь память, – сказал Брунетти.
– И культуру, и этику, и многообразие, и любые аргументы, не совпадающие с твоей точкой зрения, – сказала Паола, словно читая с листа. И поскольку муж так и не ответил, она повторила вопрос: – Что навело тебя на эти размышления?
– Контесса сказала кое-что примечательное. Мне показалось, что красоту книги она считает столь же важной, как и текст.
– Некоторые люди так думают. Иначе, полагаю, они не крали бы старинные фолианты. – И после недолгого раздумья Паола добавила, едва ли не в виде уступки: – Вещи могут многое рассказать о культуре, они имеют историческую ценность. Вспомнить хотя бы книги по естествознанию, где страдает фактаж, зато иллюстрации идеальны.
– У нас с контессой разные мнения на этот счет, – произнес Брунетти.
