В конце улицы, там, где она упирается в канал Святой Анны, полицейские свернули налево, причем дорогу показывал Брунетти. Он нашел нужный номер дома в путеводителе Calli, Campielli e Canali[63]. Оказалось, что это на Кампо-Руга, и комиссар положился на свою память: налево, затем направо, к каналу, через мост, потом первый поворот налево, и вот она – площадь!
Дом находился на противоположной стороне – узкое здание, которое, судя по его виду, не мешало бы заново оштукатурить и снабдить новыми водосточными желобами. Потоки воды в трех местах годами разъедали штукатурку и теперь приступили к десерту – кирпичной кладке. Зеленая краска на деревянных рамах окон второго и третьего этажей выцвела на солнце и теперь казалась блеклой, запыленной. Любой венецианец умел «читать» серые пятна на стенах не хуже археолога, который по толщине культурного слоя способен определить, как давно жили здесь люди. Этот дом пустовал уже десятилетия…
Ставни на четвертом этаже были открыты; состояние их было ничуть не лучше, чем этажом ниже. Сбоку от двери – три колокольчика, и только рядом с верхним имелась табличка: «Франчини». Брунетти позвонил, подождал немного, потом позвонил снова, на этот раз прислушиваясь внимательнее, чтобы не пропустить шум на верхних этажах. Ничего…
Комиссар окинул взглядом площадь, которая вдруг показалась ему на удивление негостеприимной. Два дерева с голыми ветвями, очевидно нечувствительными к приходу весны, две парковые скамейки, такие же выцветшие, с некрасивыми пятнами, как и ставни… Несмотря на то что площадь большая, тут не играют дети, хотя это, возможно, объясняется близостью канала, у которого нет ограждений.
Брунетти не позаботился о том, чтобы записать номер телефона, но Вианелло, у которого был смартфон, нашел его в онлайн-справочнике и тут же набрал. До них донесся тоненький, еле слышный телефонный звонок. После десяти сигналов он затих. Комиссар с помощником отошли от дома и стали смотреть на окна, словно ожидая, что они вот-вот распахнутся и оперный певец исполнит свою первую арию. Ничего…
– В бар? – спросил Вианелло, кивая в сторону дальнего конца площади.
Внутри заведения все (в том числе и бармен) было такое же обветшалое, как и его ставни, – старое, изношенное, так и хочется пройтись влажной чистой тряпкой… Бармен посмотрел на новых клиентов и натужно улыбнулся им, изображая радушие.
– Si, signori?[64]
Брунетти заказал два кофе. Напиток подали быстро, и он оказался на удивление вкусным. Из глубины зала донесся громкий лязг, и, обернувшись, полицейские увидели мужчину, сидящего на высоком табурете перед игровым автоматом. Лязг издавали монеты, высыпавшиеся на металлический поднос прямо перед ним. Игрок взял пару монет с подноса, затолкал в щель автомата и хлопнул по ярко раскрашенным кнопкам. Свист, звон, мигание огоньков… И ничего.
