Когда у коров шерсть залоснилась, как шелковая, девушки напоили их и принялись носить воду. Ольга доставала ее из колодца. Алма с Алисой таскали в коровник. Алиса, как и Алма, семенила трусцой — так меньше проливалась вода. Однако, пока наполнили огромную лохань, у Алисы все равно промокли ноги.
— Так. На завтра хватит, — сказала Алма и впервые дала немного передохнуть.
Алиса провела рукой по гладкому коромыслу. На миг защемило сердце: вспомнились домик под заросшим соснами пригорком, ранние утра, одинокая лесная дорога, пристань…
Алма тоже невольно погладила отполированную ее плечами деревяшку.
— Блестит… — сказала Алиса.
— Как же не блестеть?
Алиса подумала, что все переделанное ими не сложно и не так уж трудно, если бы не спешка и волнение от боязни отстать.
Вдруг Алмино лицо стало опять серьезным, даже суровым, как прежде.
— Нужно натаскать для кухни хворосту!
Жечь на кухне дрова расточительно, рядом с дровяным сараем поставили навес для хвороста. Батрачки брали хворост охапками, несли домой и складывали в углу, за печью.
— Алиса, миленькая, ты пошустрее будешь, — запела Мамаша, — сбегай кликни мужчин на полдник. С юрьева дня и полдник полагается.
Алиса толком не знала, где именно находится клеть, сперва сунулась в сарай и только уже потом попала куда надо. В клети никого не оказалось. Алиса вернулась.
— Коли не в клети, так в овине они, — рассудила Мамаша.
Что такое овин, Алиса не знала.
— Ну там, доченька, где хлеб сушат. Как же ты не знаешь? Рядом с сараем у пруда.
На этот раз Алиса мужчин нашла. Один вертел веялку, двое других сгребали зерно и ссыпали в мешки, а хозяин, усевшись на пустом бочонке, курил.
— Идите, пожалуйста, полдничать!
У хозяина на лице зазмеилась лукавая улыбочка.
— Руку поцеловать надо, коли просишь о чем-нибудь.
Алиса растерялась.
— Пошли, пошли, — посмеялся хозяин.
Алиса кинулась бегом обратно к дому.
В полдник на столе стояло ведро кваши, был каравай хлеба, горшок с салом и лежало несколько ножей.
— Луковицу подала бы! — сказал хозяин матери.
Мамаша выдернула из висевшей над плитой связки несколько луковиц и положила перед хозяином. Тот небрежно отодвинул их к середине стола, давая понять, что луковицы для всех.
— Соли тоже подай!
Старушка поставила на край стола солонку.
Алиса уже так не смущалась, как за обедом, и даже успела рассмотреть парней.
Ближе всех к хозяину сидел старший батрак, молчаливый брюнет среднего роста с коротко подстриженными усиками. Когда он жевал, у него на широких скулах двигались желваки. Глаза избегали прямого взгляда, румяное лицо лишь изредка складывалось в улыбку. В этом человеке чувствовалась какая-то скованность; глядя на его мускулистую шею, высокую грудь и толстые пальцы, Алиса решила, что он очень сильный.
