Постепенно Алиса вошла в ритм и уже легче подчинялась партнеру, к тому же танцующих становилось все больше, и девицы на скамьях уже не успевали пристально разглядывать каждого.
Танец кончился, парень проводил Алису на место, все так же молча поклонился и вернулся к печке.
— Ольга, я иду домой.
— Ну и дурой будешь!
— Я боюсь.
— Кого?
— Не знаю.
Третий танец был полькой. Парни осмелели; не такой уж хитрый танец, чтоб опростоволоситься, и после первых же тактов они кинулись к ожидавшим на скамьях красоткам. Алисе снова поклонился молодой человек в синем костюме.
Незнакомец польку не танцевал.
— Допустим, что это фокстрот, — сказал он Алисе, не знавшей, что же танцевать. — Вы живете в здешнем имении? — спросил он чуть погодя.
— Да.
Это было первое слово, сказанное Алисой незнакомцу. Их то и дело толкали, наступали на ноги.
— За границей теперь только фокстрот танцуют, — заметил незнакомец, не то успокаивая, не то оправдываясь.
Когда Алиса перед следующим танцем опять подняла глаза, незнакомца у печки уже не было.
— Я разузнала, кто он, — пытаясь сдержать радость открытия, громко прошептала Ольгина младшая сестра Вилма.
— Ну, ну? — накинулись остальные сестры.
— Квиеситиса, ну, новохозяина, что в батрацкой живет, брат. У них завтра в церкви будут ребенка крестить. Этот на крестины приехал. Моряк он.
Зазвучал вальс, слова которого об одиноком дубе на холме и забытой возле него верной девушке знали все присутствующие. Вердынские дочки и Алиса принялись глазами искать моряка, но его нигде не было видно.
Отсиживаться Алисе не пришлось. Ее наперебой приглашали и малознакомые, и совсем чужие парни.
Танцы подходили к концу, когда моряк появился снова. В этом танце можно было, похлопав в ладоши, переманить партнершу, моряк тут же отнял Алису у какого-то местного юноши и сказал:
— Последний вальс обещайте мне!
От моряка слегка пахло водкой, хотя он не был вовсе похож на пьяного.
— Уже обещали кому-нибудь?
— Нет.
— Хочу поговорить с вами.
Алиса не отвечала.
Когда барабанщик объявил последний танец и все засуетились, моряк сразу же подошел к Алисе.
— Вы сердитесь? — спросил он, видя, что Алиса неохотно поднялась, и танцует с ним, отвернув голову. Она притворилась, что не слышит. — Скажите, как вас зовут?
— Зачем?
— Хочу знать ваше имя.
— Ни к чему это.
— Ничего, скажете потом, когда провожу вас домой.
— Меня без вас проводят.
— Ну уж нет!
Моряк пытался продолжать разговор, но Алиса не отвечала. Как только танец кончился, она бросилась к Ольге и судорожно вцепилась ей в локоть.
