— Мама! Иду наниматься бонной!
— Это, детка, навряд ли для тебя.
— Почему же?
Эрнестина своих сомнений не объяснила.
Алиса еще до десяти попала на Елизаветинскую улицу, где жила интеллигентная семья. Ей открыла седая, почтенного вида женщина с очень чистой, нежной кожей лица.
— Я прочитала в газете объявление и…
— Подождите здесь!
Вскоре в коридор вышла молодая белокурая дама. Алиса замерла. Именно такой, приятно улыбающейся, она представляла себе будущую хозяйку. Дама, пристально оглядев Алису, спросила:
— Вы кончили гимназию?
— Нет.
— Языки знаете?
— Русский.
— Хорошо?
— Я родилась и росла в России.
— А немецкий?
— Хуже. Но разговаривать могу.
— Зайдите через неделю, посмотрим.
Когда Алиса с дрожащим сердцем в назначенное время явилась снова, барыня, приветливо улыбаясь, провела ее в гостиную, предложила сесть и сказала:
— Многие подходят больше вас, они образованнее, но, мне кажется, у вас характер хороший. Покажите руку!
Алиса протянула ладонь.
— Да. Я не ошиблась. Только на бугорке любви слишком много скрещений. Вы страдаете из-за несчастной любви?
— Нет. Вообще-то я не…
Алиса чувствовала, что краснеет.
— Ну! Не рассказывайте мне!..
Белокурая дама ехидно улыбнулась, словно уличила Алису в детской хитрости.
— Барин тоже хочет с вами познакомиться.
Алису ввели в кабинет, где за столом просматривал какие-то бумаги очкастый лысый господин в жилете, значительно старше хозяйки. Он резко повернулся, бегло оглядел Алису с головы до ног, изобразив на лице улыбку, похожую скорее на лукавую ухмылку, и по-русски спросил:
— Кто ваши родители?
Алиса ответила, а он продолжал расспрашивать о семье, школе и всяком другом. Затем вдруг заговорил по-немецки. Закончив разговор, снова усмехнулся, хлопнул себя ладонью по коленке и уже по-латышски сказал:
— Вот так! По-русски вы говорите как русская, но по-немецки — швах.
Алису опять вывели в коридор и велели подождать. Слышно было, как за дверью разговаривают, но о чем, понять нельзя было. Наконец вышла хозяйка и объявила:
— Мы с мужем решили принять вас, будете приходить три дня в неделю, по вторникам, средам и субботам, и каждое второе воскресенье, с девяти утра до девяти вечера, жалованье — сто рублей и бесплатный стол. С ребенком должны разговаривать только по-русски. В остальные дни будет другая няня, чистокровная немка из Берлина. Если это вас устраивает, можем вас принять.
Алисе привели двухлетнего голубоглазого мальчугана с пухлым, румяным личиком.
— Эта тетя… Как вас зовут?
