Правящая группа испытывает на себе существующие в структуре силы напряжения, особенно напряжение между силой, которая опирается на признание, и силой, которая опирается на принуждение. Оба эти момента всегда присутствуют, и не существует структуры силы, способной сохранять себя при отсутствии одного из них. Молчаливое признание народа проявляется тогда, когда люди думают: «Те, кто нас представляют, поставлены Богом или исторической судьбой. Тут не может быть вопроса, критика недопустима». Или: «Те, кто нас представляют, выбраны нами: теперь мы должны признавать их до тех пор, пока они обладают законной властью, даже если они используют ее неправильно. В противном случае разрушится вся система, со всеми возможностями, которые она нам предоставляет». Правящая группа будет в безопасности до тех пор, пока такое признание существует в подсознании или является полуосознанным, – говоря метафорическим языком, молчаливым. Опасность для системы возникает тогда, когда признание становится осознанным и сомнения должны подавляться. Может наступить момент, когда подавление больше не работает, и развивается революционная ситуация. Замечательно, что даже в такой ситуации остается в силе закон о центрированном, или иерархическом, характере силы: носители революционной ситуации – это небольшая группа людей, решивших лишить власть признания. Маркс пользовался военной терминологией и называл их авангардом. Они являются центром силы в революционной ситуации, объектом жесточайшего подавления в предреволюционной стадии, правящей группой в постреволюционной стадии.
Другая сторона иерархической структуры силы – принуждение. Оно тоже работает хорошо до тех пор, пока работает молчаливо в преобладающем большинстве группы. Оно делает это посредством усвоенного закона, мягкого администрирования и конформистской установки. Но это – идеальный случай, возможный при наличии многих благоприятных факторов (как, например, в Англии). Обычно элемент насилия выражен сильнее. Идеалисты слегка заблуждаются относительно этой ситуации. Они видят, что в большом городе функцию принуждения выполняет лишь небольшое число должностных лиц, да и реальное принуждение имеет место лишь изредка. Поэтому отсутствие принуждения ощущается ими сильнее, чем присутствие. Однако принуждение в большей степени осуществляется не принуждением как таковым, а его угрозой, при условии, что эта угроза реальна. Можно привести бесконечное количество подтверждающих примеров, касающихся даже наиболее воспитанных граждан (налоги). Как молчаливое признание, так и явное принуждение суть неотъемлемые части любой структуры силы.
