Это утверждение политически значимо. Разговоры о социальных организмах имеют, как правило, реакционную тенденцию. С их помощью хотят поддержать единство в группах, в которых нет внутреннего согласия; для этого биологические метафоры используются в буквальном смысле. Так действуют и прусский консерватизм, и Римско-католическая церковь. Но отдельный человек – это не орган тела; это первичная независимая реальность, обладающая как личной, так и социальной функциями. Отдельный человек есть социальное существо, но общество не создает индивидуумов. Общество и индивидуум взаимозависимы.
Это служит решающим доводом против широко распространенного метода персонификации группы. Государство часто представляют как личность, обладающую эмоциями, мыслями, намерениями и принимающую решения подобно отдельному человеку. Но есть различие, делающее все это невозможным: у социального организма нет органического центра, объединяющего все бытие таким образом, что становятся возможными централизованные размышления и решения. Центром социальной группы являются те, кто ее представляет: правители, или парламенты, или те, кто имеет реальную власть, не представляя ее официально. Аналогия действует до того момента, когда представительные центры социальной силы приравниваются к размышляющему и решающему центру личности. Но в этот момент происходит то, что можно было бы назвать «обманом метафоры». Аналогию можно проводить метафорически, но не по сути. Ибо решающий центр группы – это всегда часть группы. Решает не группа, а те, у кого есть власть говорить за группу и навязывать свои решения всем членам группы. И они могут делать это без согласия группы (даже молчаливого). Важность этого анализа становится очевидной всякий раз, когда группу делают ответственной за то, что навязано ей решающим центром. Так решается болезненный вопрос о моральной вине народа (например, нацистской Германии). Вину за то, что делается народом, никогда нельзя возлагать непосредственно на народ. Она всегда лежит на правящей группе. Но все люди, составляющие народ, ответственны за существование правящей группы. Немногие в Германии непосредственно виновны в нацистских зверствах. Но все ответственны за приход к власти правительства, которое хотело и было способно делать такие вещи. Те, кто представляет силу социальной группы, являются представительным, но не действительным центром. Группа – это не личность.
Тем не менее ее структура – это структура силы. Она центрирована. Поэтому социальная сила – это иерархическая сила, сила, распределенная по разным уровням. Социальная сила, центрированная, а следовательно иерархическая, может проявлять себя во многих формах. Это может быть контроль над обществом, осуществляемый феодальной группой, кастой военных, высшей бюрократией, экономической верхушкой, иерархией священнослужителей, правителем при наличии или отсутствии конституционных ограничений, парламентскими комитетами, революционным авангардом.
