— Тогда, может, ты все-таки смогла еще что-нибудь разглядеть?
— Ой, и правда, кое-что вспомнила. Кажется, на ногах у него были коричневые ботинки. Точно, коричневые, только не темные, а более светлого оттенка.
— Отлично. А брюки?
— Темные, я уверена. Но видела я только отвороты.
— А запахи какие-нибудь уловила?
— Нет… хотя постойте. Да. Был какой-то сладковатый запах, вроде цветочного.
— Ладно, что дальше?
— Он подошел к стулу, раздался жуткий хруст и еще несколько звуков. Как будто что-то разбилось.
— Аппарат для микрофиш. Он его расколотил, — сказала Сакс.
— В тот момент я уже неслась к пожарному выходу. Сбежала по лестнице, на улице нашла Лакишу, и мы вместе решили бежать. Потом я подумала, что он может напасть на кого-то еще. Мы повернули назад, — Женева посмотрела на Пуласки, — и увидели вас.
Обращаясь к Лакише, Сакс спросила:
— Ты видела нападавшего?
— Нет. Я проветривалась на улице, и вдруг Жен несется ко мне со всех ног, глаза бешеные, можете представить. Но сама я ничего не видела.
Райм спросил у Селитто:
— Преступник застрелил библиотекаря, потому что тот был свидетелем. Так что видел Бэрри?
— Сказал, что ничего. Принес мне список белых сотрудников музея на тот случай, если это кто-то из них. Таких оказалось двое, обоих проверили. Один в момент нападения отвозил дочь в школу, второй находился в главном офисе на глазах у многих свидетелей.
— Значит, наш деятель — импровизатор, — вслух предположила Сакс. — Увидел, как девушка входит в музей, и двинулся следом.
— Почему музей? — задумчиво проговорил Райм. — Странный выбор.
Обращаясь к обеим девушкам, Селитто спросил:
— За вами сегодня никто не увязывался?
Лакиша сказала:
— Мы добирались на подземке, в самый час пик. Народу было тучища — не продохнуть. Я никаких чудиков не заметила. А ты?
Женева помотала головой.
— В последние дни к вам кто-нибудь приставал?
Ни та ни другая не смогли припомнить ничего подобного. Женева смущенно сказала:
— Вообще ко мне не особо липнут. Габариты не те и буфера незачетные.
— Чего-чего?
— Нефигуристая она, — перевела Лакиша, у которой явно с габаритами и буферами все было в порядке. Потом нахмурилась и глянула на Женеву. — Ты чего, подруга? Не надо так о себе.
Сакс заметила на лице Райма напряженное выражение.
— О чем задумался? — спросила она.
— Что-то здесь не вяжется. Давайте-ка, пока Женева здесь, пройдемся по уликам. Может, с ее помощью удастся кое-что лучше понять.
Но девушка, помотав головой, приподняла руку с часами:
