— Ваше величество, — прошипела она ехидно, — могу ли я рассчитывать на минутку высочайшего внимания?
Ксеон только поморщился. Ему не хотелось ни видеть Льер, ни говорить с ней. Все мысли были с Дани и ее тайной.
— Что тебе? — буркнул он под нос.
— Я желаю знать, почему меня выселили из моих комнат, — сказала она.
— Потому что я так решил.
— Понимаю, — она насмешливо смотрела на него в упор, — вы король, вы все решаете. Возможно, для меня наиболее целесообразно будет вернуться в Ависию? Если ваше величество разбрасывается обещаниями, которые не собирается выполнять?
— Возможно, именно это в итоге и случится, если ты будешь досаждать мне с дурацкими вопросами.
И он хотел было пройти мимо, но Льер вдруг впилась в запястье жесткими ногтями и прошипела:
— Кто она? Я видела эту девочку. Зачем она тебе?
— Это жена верховного инквизитора, — Ксеон, поморщившись, выдернул руку, — и это все, что тебе следует знать, Льер. Иначе мне придется напомнить тебе, что значит быть покорной.
— Зачем она тебе? — Льер хмуро взирала на него, — тебе мало инквизитора? Чего ты добиваешься, Ксеон? Не самое ли время остановиться? Пойми, не смотря на… я все еще на твоей стороне. И я все еще надеюсь, что ты выполнишь свою часть сделки.
— Да оставь же ты меня в покое! — рыкнул он, — не лезь не в свои дела, понятно?!!
— Понятно, — вдруг очень кротко сказала она, — теперь мне все понятно. Но и ты должен понимать, что быть королем — это не значит следовать всем своим желаниям.
«Да нет же, как раз наоборот! — Подумал он, впиваясь пальцами в молочно-белое плечо, — как раз теперь я могу следовать любым своим желаниям. И тот, кто станет на пути, умрет. Вот и все».
— Послушай меня, — прохрипел в перекошенное от боли лицо женщины, — еще раз повторяю, не лезь не в свое дело. Твоя задача — слушаться меня и угождать мне во всем. Если, конечно, еще не передумала стать королевой.
И, оттолкнув Льер, он буквально бросился в те апартаменты, которые раньше отвел для Льер, и куда приказал разместить Дани. Его снедало любопытство: что было такого в неприметной замарашке, что заставило Аламара — нет, даже не уложить ее в койку. Жениться! Претемный его возьми, жениться!
Он почти бегом миновал пустующие коридоры дворца, но перед входом в нужное крыло свернул в неприметный боковой ход. Он знал королевский дворец как свои пять пальцев, и в свое время не раз пользовался этим путем, чтобы попасть в нужное ему место. Ход оканчивался тупиком, но только для несведущих: оглядевшись и поняв, что его никто не видит, Ксеон нажал на край резной деревянной панели, и она бесшумно сдвинулась в сторону, открывая тайный лаз, проложенный в толще стены.
