и Сент-Жозеф
[11]. Первая бутылка — превосходное вино — показалась ему чрезмерно роскошной для этого случая, и он остановил свой выбор на второй.
Когда все было готово, Вассеры начали ждать прихода Людовика. Матильда постоянно косилась на часы в гостиной, опасаясь, как бы тот не передумал.
Каково же было их удивление, когда вместо того, чтобы предстать перед ними в своих всегдашних холщовых штанах и военной куртке, он появился в восемь вечера, свежевыбритый, надушенный, в белой рубашке и темных брюках, с букетом цветов в руках.
— Какая элегантность, Людовик! — воскликнула Матильда, принимая цветы.
И поцеловала его — в первый раз за все время.
Трапеза была очень спокойной. Людовик ел с аппетитом, и Матильда не переставала подкладывать ему говядину в горчичном соусе «по бабушкиному рецепту». Они долго говорили о том, как продвигаются работы: Людовик закончил установку батарей и хотел начать настилать ковровые покрытия в комнатах.
Когда они закончили обед, дважды воздав должное лимонному торту, молодой человек замешкался; по мнению Франсуа, даже чересчур. К одиннадцати вечера, после того как несколько раз преувеличенно внимательно посмотрел на часы, он наконец-то сподобился услышать, что хорошо бы сегодня лечь спать не слишком поздно.
Снаружи дождь все никак не успокаивался. Он падал и падал на сад, в водосточных трубах все время слышалось журчание воды.
После того как фургон отъехал, Матильда еще две или три минуты постояла у окна.
— Этот дождь, наверно, никогда не закончится…
Затем после короткого молчания она продолжила:
— Ему не следовало бы сейчас отправляться в путь, это слишком опасно.
Франсуа старательно пытался снова закупорить бутылку с оставшимся вином — восхитительный сорт, он правильно сделал, что не выбрал Сент-Жозеф.
— Ты, должно быть, хочешь, чтобы он ночевал здесь…
Она повернулась с самым серьезным выражением лица.
— А почему бы и нет? Это лучше, чем рисковать убиться на машине.
— Не будем преувеличивать…
Матильда медленно подошла к столу.
— Франсуа, я вот о чем подумала.
Он немного смущенно поднял на нее глаза.
— Почему вдруг такой серьезный тон?
— Людовик… Теперь я совершенно уверена, что ему негде ночевать. Ты можешь себе это представить? Все время проводить ночи в фургоне…
— Невозможно ничего с уверенностью сказать. Ле Бри видел этот фургон всего раз или два…
— Ты прекрасно знаешь, что он спит не в доме! У него нет никакой комнаты в городе.
— Возможно, но что ты хочешь с этим сделать? Мы пригласили его для работы, пускай все так и остается.
