Гина уныло опустила плечи.
— Делай как хочешь. Но Павел будет недоволен. Помнишь, что он тебе сказал?
— А как же: «Особенно не рррразлучать первую серию. Это не картина, дамы, это тррриптих!»
Подняв глаза к потолку, Гина прыснула со смеху.
— Как хорошо ты изображаешь его русский акцент! Так достоверно. Но он снова раскричится.
— Да что ему надо, в конце-то концов? Чтобы его картины продавались, так? Здесь ему галерея, а не музей. Недоволен — пускай идет куда-нибудь в другое место.
Идти в другое место, легко сказать… если и был художник, которого они не могли позволить себе потерять, так это Павел. Ему понадобилось всего два года, чтобы стать знаменитостью. Или, как говорится, «растущая ценность рынка». Его картины быстро и хорошо расходились. На новые серии было уже три заявки. Остаться без него казалось равносильным самоубийству.
Рынок… Еще притащить сюда вчерашнюю статью из «Монд». «Художественные галереи: кризис или перемены?» Конечно, это была ежегодная дежурная статья… В течение пятнадцати лет работы она только и слышала, что предсказания Кассандры о грядущем обвале рынка. Но теперь галереи закрывались одна за другой. Открывшиеся недавно не смогли преодолеть роковой период последних трех лет. Что касается остальных, с ними все было не так уж и плохо. Но остаться без Павла…
— Что сегодня с тобой происходит?
— Ничего, — суховато бросила Матильда. — Я делаю свою работу, вот и все.
Гина подошла к ней, снова застегивая костюм мышиного цвета. Этот костюм действительно очарователен… Изящный и в то же время выглядит не слишком чопорно. Хотя у нее нет особой уверенности, что он ей идет.
— Это из-за Камиллы?
— Камилла?
— Расстраиваешься из-за этого обеда? Сколько времени вы уже не виделись?
Матильда сжала зубы. Уж лучше бы она держала язык за зубами. Ну почему Гина так добивается ее откровенности? Впрочем, сожалеть уже поздно. Следовало ожидать, что ей захочется снова поговорить об этом обеде.
— Несколько месяцев… Но не стоит так сгущать краски, мы почти каждую неделю созваниваемся.
«Несколько месяцев…» На самом деле уже почти год. А что касается телефонных разговоров…
— Все наладится, вот увидишь. Ночь темнее всего перед рассветом, ведь так?
Что было хорошо в Гине, так это ее битниковский оптимизм и завершенные формулировки. Во всем она видела положительные стороны. Иногда Матильда даже восхищалась этим качеством. Что касается ее самой, то она была более склонна скорее назвать стакан наполовину пустым, чем наполовину полным.
