— Партия старых денег с Гознака? - переспросил я недоверчиво.
— Подумай сам. Люди постоянно теребят деньги в руках, пересчитывают, прячут, надписывают, хранят. Это для них самый важный материальный объект. В результате банкноты пропитываются их жизненной силой. Чем дольше бумажка находится в обращении, тем сильнее она заряжается. А когда она становится совсем ветхой и буквально пропитывается человеческой энергией, ее изымают из обращения. И вампиры готовят из нее свой дринк.
Я задумался. Звучало это, конечно, странно и не особо аппетитно - но правдоподобнее, чем моя версия про счета на Каймановых островах.
— Интересно, - сказал я. - А кто этот другой вампир, с которым говорил Энлиль Маратович?
— Его зовут Митра.
— Ты знаешь Митру? - удивился я. - Хотя да, конечно… Это ведь он мне твое письмо и передал.
— Он про тебя очень смешно рассказывал, - сообщила Гера. - Говорил, что…
Она ойкнула и прикрыла ладошкой рот, словно сказала лишнее.
— Что он говорил?
— Ничего. Замнем.
— Нет, говори уж, раз начала.
— Я не помню, - ответила Гера. - Ты думаешь мы только про тебя с ним беседуем? У нас других тем хватает.
— А что за темы, если не секрет?
Гера улыбнулась.
— Он мне комплименты делает.
— Какие?
— Не скажу, - ответила Гера. - Не хочу сковывать твое воображение примером. Вдруг ты сам захочешь сделать мне комплимент.
— А тебе нужны комплименты?
— Девушкам всегда нужны комплименты.
— Разве ты девушка? Ты вампирка. Сама ведь в письме написала.
Сказав это, я понял, что совершил ошибку. Но было уже поздно. Гера нахмурилась. Мы перешли дорогу и молча пошли по Волхонке. Через минуту или две она сказала:
— Вспомнила, что Митра говорил. Он рассказывал, что у тебя дома осталась картотека покойного Брамы. Весь сомнительный материал оттуда убрали, завалялась только одна пробирка с препаратом времен второй мировой.
Что-то про нордический секс в зоопарке, так кажется. Он сказал, ты ее досуха вылизал.
— Да врет он все, - возмутился я. - Я… да, попробовал. Ну, может, пару раз. И все. Там еще есть. Было, во всяком случае, если не вытекло… А сам этот Митра, между прочим…
Гера засмеялась.
— А что ты оправдываешься?
— Я не оправдываюсь, - сказал я. - Просто не люблю, когда о людях плохо говорят за спиной.
— А что здесь плохого? Если бы это было плохо, ты бы, наверно, не стал вылизывать эту пробирку досуха, верно?
Я не нашелся, что ответить. Гера подошла к краю тротуара, остановилась и подняла руку.
— Ты чего? - спросил я.
