Во время монтажа картины «Москва слезам не верит» у меня и мыслей не было, что мы получим «Оскар». Даже в голову не приходило. Вообще для нас «Оскар» не был престижной наградой. Это сейчас он стал таким, потому что американцы умеют заниматься самораскруткой. Важными были Каннский фестиваль, Венецианский фестиваль, Карловарский, Московский фестивали.
Я даже в тот год не следил за «Оскаром». Лег спать, а утром вообще забыл, пошел по каким-то делам. А потом приехал в Союз кинематографистов, иду по коридору, и одна дама говорит вслед: «О, „Оскар“ идет». Но надо заметить, что дело происходило первого апреля, поэтому я оценил это как шутку.
Потом все, кто поздравлял, как-то настороженно и испуганно смотрели в мою сторону, ведь никакой информации официальной не было, просто ходили слухи: где-то кто-то что-то услышал. И только уже к вечеру меня вызвали в министерство. Министр сидит, главный редактор министерства, директор студии говорит: «Ну что, поздравляем с „Оскаром“».
Борис Корчевников: Все-таки я задам вам этот непростой вопрос. Владимир Валентинович, я, когда смотрел на фильмы с участием вашей жены, представлял себя на вашем месте и думал: «У меня бы в груди щемило, если бы я жену вот так легко в объятия Баталова укладывал». Кстати, Баталов потом мне рассказывал, царство ему небесное, что после этой картины он стал первым актером советского кино, который прошелся с голым задом.
– Во-первых, там голого Баталова нет. Это он почему-то решил, что он обнажен. Баталов там завернут в одеяло до подбородка.
У меня есть гораздо более соблазнительные планы в картине «Зависть богов». Вера Валентиновна с Толей Лобоцким очень соблазнительна. Но меня ни разу не брало это за живое, не переключались мозги в сторону: «Боже, это моя жена, и она лежит в постели с…»
Мне важно, чтобы была рассказана откровенная история. Не история двух десятиклассников, которые, взявшись за руки, гуляют и чуть-чуть целуются. Это взрослые люди, которые вдруг узнали, что такое любовь, уже во второй половине жизни и вдруг поняли, что они прожили жизнь без любви. Вот что мне хотелось рассказать, и то, что снималась моя супруга, становилось уже вторичным.
Вера тоже актриса настоящая. На площадке, на сцене она может позволять себе очень, очень многое. Главное для нее – получается или не получается сцена. Другие моменты отсутствуют и отключаются полностью.
Много женщин, к сожалению, говорят: «„Москва слезам не верит“ как будто про меня». Что касается Рудольфа, который бросил главную героиню… Я не знаю, почему мужчины так себя ведут, почему так много оставленных женщин. Каждый человек живет какой-то своей жизнью, надо знать предысторию и после-историю, почему он так поступает или не так.
