Хозяйка дома неизменно бывала в центре внимания. В длинном вечернем платье, улыбающаяся, неутомимая, она успевала пригубить бокал с одними, выслушать слова признательности ее таланту от других и интимно пошептаться с третьими.
Захар тоже был всегда при деле. Строгий черный костюм, галстук самый модный, накрахмаленная сорочка с золотыми запонками — он как нельзя лучше всем своим видом подчеркивал значимость жены. Кроме того, следил, чтобы между гостями не иссяк разговор, а заодно и шампанское в дорогих фамильных бокалах из хрусталя.
«Держим салон, как в старые добрые времена…» — невесело замечал про себя Захар, не смея противиться устоявшимся привычкам и желаниям супруги. Но Тамара чувствовала иронию, с какой Захар относился к ее гостям.
— Пойми меня, — объясняла она. — Общение с интересными людьми — это мое естественное состояние. Без этого я просто перестану быть… Мне необходимо взять человека и выжать его как лимон, получить все, что он может дать как личность. Начнет повторяться, глупеть — дам отставку. Хочешь знать, существует конкуренция среди моих знакомых, чтобы попасть к нам. Это надо еще заслужить. Цени, милый!
Она нежно обхватывала его за шею, томно целовала. И у Ледорубова не было сил возражать. Все, что оставалось, — это просто подчиниться ходу захватившей его жизни.
Появились у Захара и свои преимущества. Теперь он мог беспрепятственно проходить в театр в любое время, когда ему только заблагорассудится. Удалось добиться даже, казалось бы, невозможного. Сам Березовский при встрече жал ему руку и расспрашивал о делах, о семейной жизни. Такую честь знаменитый балетмейстер оказывал далеко не каждому. Оттого, видимо, многие танцовщицы искали с Захаром дружбы, но особенно молодой партнер Тамары Тимофей Грунин. Как и Захару, ему дозволялось запросто входить в артистическую уборную Тамары. Высокий, грациозный, как женщина, он нигде не находил себе места. Постоянно что-нибудь хватал, вертел, трогал. Разговаривая с Захаром, бесцеремонно теребил его за пуговицу. Садился поминутно то на подоконник, то на стол, как бы выставляя напоказ свои красивые, туго обтянутые трико ноги.
— Есть идея, Захарий, — говорил он, подражая Березовскому. — Не махнуть ли нам тесной компашкой завтра на рыбалку? Чертовски, представь себе, устал. Повеселимся, покуражимся. Ты уж пригласи Святослав Аристархича — он тебе не откажет. Знаю, рыбак он заядлый. Будет узкий круг — все свои люди. Не знаю, как там насчет рыбешки, но шашлыки гарантирую по высшему разряду.
