А вот это уже больно слышать. Но, вспомнив слова пижона, что она сейчас взвинченная, немного успокоилась.
— Ты ошибаешься, я тоже могу чувствовать. Например, боль от предательства. Ты же меня, по сути, предала: молча украла деньги и скрылась. А также мне знакомы такие чувства, как отчаянье и страх, я их испытала, когда не знала, где ты и что с тобой. Скажи, разве я заслуживаю такого? Почему другой человек, которого, по сути, ты не знала, стал дороже сестры? Неужели нельзя было сказать мне о своих планах?
— Чтобы ты начала отговаривать? — горько усмехнулась она.
Я смотрела на неё и понимала: сейчас с ней разговаривать бессмысленно, она слышит только себя. Она даже не представляет, как меня подставила, и, если бы не Лютов, неизвестно, что бы со мной сделал Андреев. М-да, я вырастила эгоистку. Не знаю, это следствие того, что её так обработали, или же она была такой, а я не замечала. Ладно, поговорю с ней потом, когда любовная лихорадка с неё схлынет.
— Ладно, поговорим об этом позже. Сейчас я прошу тебя только об одном — не делай глупостей. Если выкинешь очередной финт, я уже помочь тебе ничем не смогу.
— Можно подумать, ты мне сейчас помогла… — отвечает, скривив недовольно губки. — Я всё равно как в тюрьме.
— Ну, раз так, то, может, мне сказать, что не стоит им напрягаться, а? И тебя выпустить на свободу. Знаешь, Андреев просто жаждет тебя прикопать в лесочке, но до этого он тебя изрядно помучает. Так что, сестрёнка, хочешь на волю?
Она побледнела. Понимаю, что жестоко, но это хоть немного приведёт её в чувства.
— Хорошо, я буду слушаться своих тюремщиков.
Да блин, говорит, словно одолжение делает! Она очень изменилась, сейчас передо мной не моя сестра, а словно другой человек. Поняв, что разговор ни к чему хорошему не приведёт, попрощавшись ней, ушла, иначе можем ещё больше разругаться.
* * *
Пока Ангелок была у сестры, я вызвал Ромашова, тот сел ко мне в машину и с упрёком во взгляде на меня посмотрел:
— Понимаю, с малолеткой, у который крыша поехала, не в кайф возиться боевому офицеру.
— Да блин, вывела меня эта канарейка, самолично придушить готов! Я всё понимаю, обработали девчонку, но, командир, она ещё та заноза в заднице. Даю сто процентов — эта мелкая дрянь всегда такой была, только прятала свою стервозную натуру под личиной невинной овечки. Может, кого-то другого поставишь за ней присматривать?
— А если её убрать захотят? Ты сам понимаешь, что Андреев в этом деле тоже замешан, иначе он не стал бы так рьяно её искать. Даю сто процентов, что он специально дал возможность Диане слить информацию и деньги перевести. Никогда не поверю, что он сглупил.
