— Но я домой хочу… — начала она.
— Диана, — уже строго, — прекрати вести себя как маленькая девочка! Скажи спасибо, что в тюрьму не посадили, ты таких дел натворила, что …
Вот тут я замолчала, ну как ей сказать, что я теперь до конца дней рассчитываться буду? Да и делать я этого не могу, это мой осознанный выбор, пусть и под давлением обстоятельств. Жертву разыгрывать из себя неуместно в этом случае.
— Я знаю, что была не права, но они ко мне относятся как к преступнице!
Одна часть меня требовала её утешить. Другая говорила, что это только навредит, посему решила говорить как есть:
— А это так и есть, ты нарушила закон, причём не единожды. А если будешь взбрыкивать, они могут разозлиться и отдать тебя властям. И уж поверь, дом тогда ты не скоро увидишь. Так что выбор за тобой: либо ты делаешь, как они скажут, либо сядешь надолго.
— Я думала, ты меня поддержать пришла, а оказывается, упрекать.
Тяжко вздохнув, без тени раздражения отвечаю:
— Диана, придёт время, ты осознаешь, что натворила, и самой стыдно станет.
— Мила, тебе не понять меня, ты никого не любила! Мне будет больно, но никак не стыдно, они лишили мне счастья!
— Это ты сейчас так думаешь, пройдёт время, будешь рада, что вовремя тебя остановили…
— Я так и знала, что не поймёшь, — тяжко вздохнула она и отошла от меня.
— Отчего же, я понимаю, сейчас тебе кажется, что ты любишь этого мужчину всем сердцем, и разлука с ним приносит невыносимую боль. Но подумай на досуге, любил ли он тебя? Поверь, если мужчина женщину любит, то никогда так не подставит.
— Он не заставлял меня, я сама! — взвилась сестра.
— Ты же мне в прошлый раз говорила «словно мной руководил опытный кукловод». Не стыдно врать сестре? Скажи, что бы сказали наши родители о твоём поступке?
— Да достала ты с этим «что бы они сказали»! «Как бы посмотрели»! Их нет, они погибли — баста! А ты мне не мать, чтобы учить жизни, я взрослая! — рявкнула она.
— Верно, их нет. Но вот насчёт взрослая я бы поспорила, твои поступки говорят об ином…
— Мои поступки говорят, что я ради любви готова пойти на многое… Да с кем я говорю… — махнула она рукой, — ты же ничего не понимаешь. Ты не способна любить, только о работе и что сказали бы родители постоянно думаешь. Мил, иногда я думаю, что тебе суждено судьбой умереть старой девой. Никогда не видела тебя с парнем, никогда не слышала, чтобы ты рассказывала о своих ухажёрах. Друзья детства не в счёт, ты к ним относишься как братьям. Так что мы не можем понять другу друга, ты словно пустая оболочка, живёшь по инерции, а я не хочу повторить твою судьбу.
