Параллельно сформировались движения, заявляющие, что Ладога — средоточие государственности, и потому она обязана подчинить себе окрестные племена.
Тем временем из-под власти города отпали некоторые пограничные племена. Весь объявила о независимости. Меря перестала пускать на свои земли словенских пушных промысловиков. Кривичи заявили о полной независимости и потребовали извинений за взятие Ладоги, когда ловене вторглись в эти места сто лет назад. А также сделали национальным праздником день отбития штурма Любши. После чего превратили эту крепость в собственную столицу.
Как пояснил Гостомысл, счёты между ними были очень древними. Ещё с тех времен, когда словене, мужественно резавшиеся то с лютичами, то с глиничами, после какого-то особенно гнусного зверства снялись с родных мест и подались сюда, на север. А жившие здесь кривичи нагло пытались не пустить миролюбивых переселенцев. И до сих пор чуть ли не в каждой уличной драке поминают, как словене якобы несправедливо заняли их земли…
«Якобы!» — про себя усмехнулся Хрёрекр. Даже здесь, в Свитьоде, есть сага о том, как эти «миролюбцы», добравшись до Альдейгьюборга, где добрососедски сосуществовали шведы и кривичи, порезали всех до единого. А городок сожгли. С тех пор он словенским и считается, а так вообще-то он кривичский.
И… И даже шведский, вдруг остро задумался Хрёрекр. Жили там свей, всегда жили, с самого начала! А может, они его и основали? Кривичи-то что — они на тогдашнем, до спада воды, берегу Нево своюЛюбшу поставили. А потом, когда озеро ушло, кто-то основал Альдейгьюборг. Почему не шведы, если известно, что они там жили с самого начала?
Вновь прервёмся. Признаем: анахронизмов здесь много. Можно сказать, весь текст — сплошной анахронизм.
Начиная с действующих лиц. Хотя, казалось бы, что может быть неправильного в Рюрике?
Всё.
Хререкр, а в древнерусской транскрипции Рюрик — легендарный основатель первой русской династии, первого русского правящего дома. Но далеко не факт, что он существовал в действительности. Если, как это мы делали в предыдущей книге, принять за данность, что русская летопись в образе «Повести временных лет» до нас не дошла, го никаких прочих свидетельств о существовании Рюрика не будет. За исключением некоторых мест из работ видного русского историка Татищева, где он пересказывает избранные места из не сохранившейся т. н. «Иоакимовской летописи».
Даже если допустить, что он не является плодом выдумки историка (достаточно хорошо известно, как тогдашние исследователи подкрашивали, дописывали и даже переделывали историю в соответствии со своими представлениями о ней и/или политическими пристрастиями и заказами) — если таковая существовала, то в целом пересказывает этот эпизод близко к тексту ПВЛ. Так что в целом ничего нового не даст, за исключением разве что Вадима. Который тоже ничего нового не даст, зале всегда находятся представители местных элит, недовольные воцарением пришельцев.
