«И, в конце концов, разве жизнь женщины, ее здоровье, ее члены не более ценны, чем куски стекла? Это не подлежит сомнению, но что еще важнее, разве битье стекол не производит на правительство более сильного впечатления? В борьбе именно такие соображения диктуют вам, какое оружие выбирать. И теперь мы попробуем, не подействуют ли на него одни лишь камни. Я не думаю, чтобы когда-либо нам оказалось нужным вооружиться так, как это сделали китайские женщины, но среди нас достаточно женщин, готовых сделать это, если окажется необходимым. Мы в нашем союзе головы не потеряли. Мы заходим так далеко, как это требуется для победы, и на предстоящую демонстрацию протеста мы отправимся с полной уверенностью в том, что этот план кампании, задуманный друзьями, которых мы сегодня чествуем, на этот раз принесет положительные результаты».
С того самого времени, как милитантство приняло форму уничтожения собственности, публика как у нас на родине, так и за границей обыкновенно любопытствовала по поводу того, какая существует логическая связь между такими действиями, как битье стекол, сжигание почтовых ящиков и т. п. и правом голоса. Только полнейшее незнакомство с историей оправдывает это любопытство. Ибо каждый шаг вперед на пути расширения политической свободы мужчин сопровождался насилиями и уничтожением собственности. Обычно прогресс отмечался войной, которая признавалась славной; иногда он сопровождался мятежами, которые считались не столь славными, но не были благодаря этому менее действительны. Моя речь, выше приведенная, пожалуй, поразит читателя своим призывом к насилию и нарушению закона, что совершенно непростительно вообще и при нормальных условиях. Но я обращу внимание читателя на странное совпадение. В тот самый час, когда я произносила эту речь, доказывая своей аудитории политическую необходимость физического возмущения, член правительства в другом зале, в другом городе говорил своей аудитории совершенно то же самое. Этот член министерства, достопочтенный Ч. Гобгауз, говоря на многолюдном антисуфражистском митинге в своем избирательном округе Бристоль, заявил, что суфражистское движение не имеет шансов на успех, потому что его участники не сумели доказать, что это движение настойчиво поддерживается широкими общественными кругами. Он заявил, что «суфражистское движение не вызвало ничего подобного возмущению народных масс, которое повело в 1832 г. к нападению на Нотингемский замок или к схватке в Гайд-Парке в 1867 году».
