Конные полицейские врезались прямо в процессию, раскидывая женщин в стороны. Но они не поддавались назад, снова и снова пытались продвинуться вперед, стараясь уберечься от лошадиных копыт. Некоторые из женщин с середины улицы перешли на тротуар, но и здесь полицейские на лошадях преследовали их, притискивая к стенам домов и решеткам, и заставляя этим отступать назад. Депутатки все же старались добраться с резолюцией до Палаты Общин. Они сопротивлялись, пока их одежда не была порвана, пока они не были доведены до полного изнеможения. Пятнадцати женщинам удалось в конце концов пробиться сквозь многие сотни полицейских, пеших и конных, до Палаты. Здесь они пытались устроить митинг, но были арестованы. Кроме них, много женщин было арестовано на улице. Только в десять часов вечера вместе с последним арестом сквер был очищен от толпы. После этого конная полиция охраняла входы в Палату Общин, пока к полуночи не кончилось ее заседание.
На другое утро в Вестминстерском полицейском суде судили по два и по три человека сразу, 57 женщин и 2 мужчин. Первой предстала перед судьей Кристабель Панкхёрст. Она старалась объяснить судье, что вчерашняя депутация представляла собой совершенно мирную попытку представить резолюцию, которая – рано или поздно – будет все-таки представлена и проведена в жизнь. Она заявила ему, что депутация является лишь началом кампании, которая не прекратится, пока правительство не удовлетворит требование женщин.
Судья – его звали м-р Куртис Беннет – высказал моей дочери суровое порицание, сказав ей, что незачем приплетать правительство к вчерашним беспорядкам, что вся ответственность за происшедшее падает на женщин и что эти безобразные сцены на улицах должны прекратиться. «Одно лишь может прекратить эти сцены», – был ответ подсудимой. В результате – «двадцать шиллингов штрафа или 2 недели ареста». Кристабель избрала тюремное заключение, как это сделали и остальные арестованные.
Разумеется, наш набег, как окрестили депутацию, создал громадную популярность Женскому социально-политическому союзу. Газеты были почти единодушны в осуждении правительства за посылку конной полиции против безоружных женщин. В Парламенте правительству предъявили не один протестующий запрос, и наши ряды снова пополнились новыми сторонницами. Суфражистки старой школы кричали, что мы оттолкнули от себя всех наших сторонников в Парламенте, но это оказалось неверным. В самом деле, когда одному из либеральных депутатов, а именно м-ру Дикинсону, досталась первая очередь для внесения билля, он заявил, что намерен воспользоваться этим для внесения билля об избирательном праве для женщин. Более того, премьер Кэмпбелл-Баннерман обещал биллю свою поддержку. Некоторое время – правда, весьма непродолжительное – мы чувствовали, что близок час нашей свободы, что наши узницы, пожалуй, уже завоевали наше заветное право голоса.
