Моя жизнь. Записки суфражистки | страница 30

Я повезла группу освобожденных узниц в Хаддерсфилд, где они на собрании поведали об условиях заключения в тюрьме, в результате чего либеральное большинство упало до 540 голосов.

Между тем, перед зданием Палаты Общин происходили дальнейшие демонстрации, и на Рождество в тюрьме Холлоуэй находилась уже 21 суфражистка, хотя они не совершили никакого преступления. Правительство делало вид, что остается невозмутимым, а члены Парламента подсмеивались над «самодельными мученицами». Однако значительная группа депутатов, на которых сильное впечатление произвели страстность и неостывающий пыл этого нового ордена суфражисток, собралась перед Новым Годом и образовала комитет, поставивший себе задачей убедить правительство в необходимости дать женщинам избирательные права еще до истечения полномочий данного состава Парламента. Комитет постановил, чтобы его члены старались воздействовать на широкие общественные круги в пользу женщин, отстаивал распространение избирательного права на женщин, на собраниях в своих округах, пользоваться в соответствующем духе всеми поводами, представляющимися в Парламенте…

Первый год нашей деятельности в Лондоне принес удивительные плоды. Из кучки женщин, которую газеты в насмешку окрестили «семейной партией», мы превратились в сильную организацию с разветвлениями по всей стране, с постоянным штабом в Клементс-Инн; мы встретили солидную денежную поддержку и, что важнее всего, создали в Палате Общин комитет в пользу избирательного права женщин.

Кампания 1907 г. была начата созывом 13 февраля женского парламента; целью его было обсудить содержание тронной речи, прочтенной накануне при открытии сессии. Собравшись в три часа, мы уже знали, что правительство ничего не намерено сделать для женщин в предстоящую сессию.

Съездом, в котором председательницей была я, была принята резолюция, выражающая негодование по поводу умолчания в тронной речи об избирательном праве женщин и требующая от Палаты Общин проведения соответствующего законопроекта. Принято было также предложение послать непосредственно со съезда депутацию к премьеру. С текстом резолюции в руках депутация поспешила к министру, направляясь в Парламент или тюрьму, – смотря по тому, что будет суждено.

Недолго участницы депутации были в неизвестности. Правительство, по-видимому, решило, что священные стены Парламента не должны быть вторично осквернены присутствием женщин, требующих права голоса, и отдало распоряжение не допускать отныне женщин даже к подъезду Палаты Общин. Поэтому наша депутация, дойдя до Вестминстерского Аббатства, наткнулась на густую цепь полицейских, старавшихся рассеять процессию и заставить ее участниц повернуть назад. Женщины храбро сопротивлялись и протискивались вперед, но вдруг примчался рысью отряд конной полиции и в течение следующих пяти часов, или около того, на улице происходило настоящее сражение, совершенно не поддающееся описанию по своей жестокости и бесчеловечности.