После физкультуры настроение у Отто резко улучшилось, и на перемене он заявил, что хорошенько обдумал операцию «Как досадить Хотте Циммерману». И что ему в голову пришла идея, которую надо обсудить. Завтра. Потому что сегодня они с мамой пойдут покупать новые ботинки. Но в среду у нас семь уроков, а потом у меня ещё и занятие по фортепиано. А в пять у Отто йога.
– И кончается она только в семь, – сказал он.
Из спортзала вышел Ян-Никлас, вид у него был безрадостный. Он смотрел себе под ноги и пинал маленький камушек.
– Зачем тебя герр Ниндорф подзывал? – поинтересовался я.
Он бросил на меня злобный взгляд.
– Якобы я слишком сильно бросаю мяч.
– Но это же правда, – отозвался я. – У меня вон до сих пор всё болит.
– Слабак! – фыркнул Ян-Никлас и потопал дальше. Я хотел сказать ему пару ласковых, но Отто потянул меня за рукав.
– Да плевать, – сказал он. – Что делать-то будем?
Я на секунду задумался и предложил:
– Давай я позвоню музычке и скажу, что заболел.
Отто кивнул:
– А я прогуляю йогу. Тогда у нас будет целых полдня!
На следующий день после школы мы встретились в четыре. Это, конечно, ещё не самая опасная и отвязная жизнь, но с чего-то же надо начинать. В конце концов, прогуливать музыку или спорт нам строжайше запрещено. Такое ощущение, что наши родители твёрдо убеждены: стоит нам полчаса провести за компьютером, как мы тут же превратимся в невеж и тупиц. Хотя сами только и делают, что за компьютером сидят. Во всяком случае, мама Отто с её дурацким мамским блогом. А моя даже за ужином читает письма, которые сыплются ей на электронную почту. Если так посмотреть, то она в интернете проводит куда больше времени, чем я!
Встречаться дома явно было не очень хорошей затеей, и поскольку погода стояла хорошая, мы договорились пересечься на детской площадке. Она у нас новая и большая, со здоровенными паутинками и деревянными замками. Если б там ещё мамаш не было. И папаш.
Мамаши – и папаши – приходят сюда с маленькими детьми. (Маленькие – это все, кто младше восьми.) И смотрят на нас с подозрением, как будто их лапушкам угрожает опасность только потому, что мы залезем с ними на одну и ту же горку. У них всегда при себе здоровенные сумки с водичкой, яблочками и печенюшками, и всякий раз, когда малявка подбегает к маме, ей суют что-нибудь в рот. Если один ребёнок у другого украдёт лопатку, дело сразу пахнет жареным. Потому что мамочка Лили-Табеи подойдёт к маленькому Финну-Момо и приторным голосом попросит: «Пожалуйста, малыш, верни лопатку». Тут же подоспеет папа Финна-Момо и заявит: «Вот Финн-Момо всегда уступает другим детям свою лопатку, а Лили-Табея пусть учится делиться». Слово за слово – начинается свара. Лили-Табея и Финн-Момо за это время, как правило, успевают помириться. Но кого это интересует.
