– Матти! – всхлипывала она. – Я думала, с тобой что-то случилось, я так испугалась!
Под глазами у неё были тёмные потёки туши. Мама попыталась утереть слёзы тыльной стороной ладони и размазала тушь ещё больше. Полицейский разорвал протокол, который начал было заполнять.
– Значит, этот фрукт – ваш сынок, верно?
Мама перестала плакать, шмыгнула носом и удивлённо взглянула на полицейского.
– Да, верно. А почему фрукт?
– Это вам объяснит мой коллега, вторая дверь налево, – ответил он.
– Угу. Хорошо, – отозвалась мама, и, учитывая, что она только что плакала, уткнувшись мне в макушку, её голос прозвучал очень спокойно. Слишком спокойно, как по мне.
На этот раз она тут же заметила Отто на лавке. И сказала опять:
– Угу.
А потом спросила:
– А Сандра знает, что ты здесь?
Нет, конечно. Откуда ей знать. Но пребывать в неведении ей оставалось недолго, потому что мама позвонила ей и сообщила, «что наши сыновья решили потусить в отделении полиции». Прозвучало довольно ехидно. Положив трубку, она воззрилась на нас:
– Итак, я вся внимание!
И мы принялись рассказывать. Что приключилось с Хотте. Как мы решили попросить помощи у Братухи Берлина. Как съездили к нему в Нойкёльн. Как громилы опять заявились к Хотте.
– А в полицию позвонить не дано? – осведомилась мама.
Теперь, задним числом, это представлялось разумным выходом.
– Герр Хотте был против, – ответил Отто.
Тут подал голос Хотте:
– У меня не очень приятный опыт общения с полицией.
– У моего сына до сего дня вообще не было никакого опыта общения с полицией! – отрезала мама. Прозвучало так, как будто это Хотте виноват, что теперь он у меня есть.
– Это была наша затея, от и до, – быстро сказал я.
– Класс, – отозвалась мама.
– Они отличные ребята, – вступился Хотте. – Правда.
Но маму это, похоже, не убедило.
В коридоре вдруг стало ужасно шумно – к нам стремительно мчалась Сандра, волоча за собой Фрица и Франца. Вид у близнецов был такой, как будто их всю дорогу тащили по грязи. Они то и дело норовили пнуть и стукнуть друг дружку, чему Сандра не без труда пыталась воспрепятствовать.
– Что случилось? – осведомилась она. – И почему ты не на йоге?
– Длинная история, – ответил Отто.
Сандра усадила близнецов на две отстоящие друг от друга лавки и встала перед нами.
– Я слушаю, – сказала она.
Махмуд и его отец между тем закончили давать показания и вышли из кабинета. Чтобы отвлечь наших родительниц от Отто, я представил их друг другу.
– Герр Аль-Джабири и его сын Махмуд, – сказал я. – А это моя мама и мама Отто, Сандра.
