– Наследственное, – ответил я. – У моего дедушки такое часто бывает.
На третий раз Махмуд закашлялся, на четвёртый Хотте случайно треснулся о прилавок. На пятый раз по улице с рёвом промчалась машина. На шестой я слишком поздно вступил. А вот седьмой дубль удался. Мы пели, как будто у нас один рот на двоих, если можно так выразиться. Отто самозабвенно гудел. Хотте барабанил пальцами. Упоительное чувство! Мы допели последний куплет, и уже замаячил конец. Но тут началось такое!
Глава двадцатая,
в которой всё становится ещё серьёзнее
С оглушительным грохотом распахнулась дверь. В магазин ворвался бритоголовый громила, которого мы уже не раз видели. Впрочем, далеко уйти ему не удалось. Он споткнулся о ящик, который мы отодвинули к двери, чтобы расчистить место для аппаратуры. В ящике были стеклянные бутылки, которые с дичайшим звоном и дребезгом полетели на пол. Вслед за первым громилой показался второй – он грохнулся на своего дружка, да ещё и умудрился въехать рукой в осколки. Хлынула кровь, раздался вопль. Напарник, которого он придавил, тоже заорал. В дверях показались Махмудовы родственники. Тёмные очки они сняли. Но и без очков вид у них был не очень-то дружелюбный. Дверной проём оказался для них узковат: в магазин они смогли протиснуться только по одному, да и то бочком. Громила с окровавленной рукой стенал:
– Я себе пальцы отрезал!
Родственники Махмуда молча встали у двери, как статуи, сложив руки на груди. Не так часто доводится встречать людей, которые производят столь грозное впечатление одним своим видом.
Мы с Махмудом перестали петь. Отто перестал гудеть. Громилы орали, бит не замолкал, Хотте отбивал такт по прилавку. И с усмешкой наблюдал за всей катавасией. Он был само спокойствие. Усмехался, барабанил пальцами и приговаривал:
– Так вам и надо, болваны!
Халиль сделал шаг к раненому. Тот попытался отползти в сторону.
– Спокойно, старик, – сказал Халиль. – Дай я взгляну на твою руку.
– Нет! На помощь! – истошно завопил бандит, и его напарник, лежащий под ним, тоже закричал.
– Ну тогда истекай кровью, – бросил Халиль и отвернулся.
Вопли незваных гостей перешли в хныканье. Рука, надо сказать, выглядела не лучшим образом. По крайней мере, издалека. На пальцах много крови, да и на полу тоже. И тут мы услышали полицейскую сирену.
Я бросил панический взгляд на Махмуда. Потом на Отто – и встретил точно такой же панический взгляд. Хотте перестал стучать, и ухмылка на его лице растаяла. Удирать – не вариант; в конце концов, мы всё это затеяли. Махмуд вышел из-за прилавка и начал собирать технику. Тощий бандит наконец выполз из-под своего напарника и пытался подняться, не угодив в осколки.
