— Я знаю ее еще по Сан-Франциско, — ответил Мияги.
Зорге испытующе посмотрел на него. Приехавшего из Калифорнии Мияги включили в состав токийской резидентуры в 1934 году. Здесь он появился по приказу компартии и создал группу агентов, которая поступила в распоряжение Рамзая. Группа добывала интересную информацию. К сожалению, помощник Рамзая был не только тяжелобольным человеком. Имелся у него и большой недостаток — вспыльчивость. Все время приходилось его удерживать от непродуманных поступков, чтобы он не влип в какую-нибудь неприятность.
— Была ли тетя Томо членом партии?
— Да, но только там, в Америке. Сейчас она состоит в какой-то секте. Я знаю ее достаточно хорошо. Несколько долларов ей не помешают, так как она нуждается в средствах. Нужно сказать, что тетя охотно выполняет наши поручения.
Зорге молча выслушал пространные объяснения. Когда Мияги замолчал, он сказал:
— Оставьте в покое тетю Томо. Иметь с ней дело чересчур опасно. К тому же я не терплю, когда члены нашей организации поддерживают между собой личные отношения. Если она нуждается в деньгах, дайте ей немного, так просто — от себя.
— Как будет угодно, — сказал Мияги с разочарованием.
Зорге не хотелось расстраивать его: он был надежным и старательным человеком, убежденным коммунистом, бессребреником, как и сам Зорге.
В Сан-Франциско Мияги жил в третьесортном отеле, еле-еле сводя концы с концами. Партия направила его в Токио, поскольку Зорге потребовался надежный переводчик. Предполагалось, что Мияги поработает там с год, но он прижился, и вот прошло уже пять лет.
— Видите ли, Мияги, — дружеским тоном произнес Зорге и положил руку на плечо японца, — цепочка, которую вы установили: вы — тетя Томо — ее племянница — госпожа Араки, кажется вполне подходящей. Но упаси нас Боже, если она будет раскручена наоборот, а это возможно, коль скоро мадам Араки работает на секретную службу. Вам ведь хорошо известно, как широко распространена шпиономания среди ваших соотечественников. В случае, если будет проверено окружение супруги Араки, племянница окажется в числе первых. И вот тут-то и возможен поворот цепочки: Араки — племянница — тетя Томо — вы!
— Теперь я вижу, что вы правы, — сказал Мияги и опустил голову.
Зорге был не слишком рад своему успеху, скорее наоборот — обеспокоен. Ведь все, что он говорил Мияги, тот должен был знать и сам.
Любая неосмотрительность может означать не только конец работе, но и жизни. Большая игра связана с большой опасностью.
