Глава XIII
Славная кончина
Я совсем забыл сказать, что с нами тогда на борту был адмиралиссимус. Звали его Онисим.
И многим не нравилось поведение адмиралиссимуса. Герой Босфора, мученик Дарданелл, он совсем уже выжил из ума, бесконечно онанировал и выкрикивал порой бессвязные команды вроде:
— Тришка! Подай сюда графин какао, сукин кот!
В другой раз он беспокойно хлопал себя по лысинке, спрашивая:
— Где мой какаду? Где мой какаду?
Чаще же всего он сидел на полубаке и шептал в пространство:
— Как дам по уху — тогда узнаешь!
Матросы не обижали старика, а Суер по-отечески его жалел.
Один раз Суер велел боцману переодеться Тришкой и подать Онисиму графин какао. Какао, как и Тришка, было поддельным — жёлуди да жжёный овёс, кокосовый жмых, дуст, немного мышьяка, — но адмирал выпил весь графин.
— Где моё какаду? — распаренно расспрашивал он.
Суер-Выер велел нам тогда поймать на каком-нибудь острове какаду. Ну, мы поймали, понесли мученику и герою.
— Вот ваше какаду, экселенс! — орали мы, подсовывая попугая старому морепроходцу.
Адмиралиссимус восхитился, хлопал какаду по плечам и кричал:
— Как дам по уху — тогда узнаешь!
Стали мы подкладывать лоцмана Кацмана, чтоб адмиралиссимус ему по уху дал. Но лоцман отнекивался, некогда ему, он фарватер смотрит. А какой там был фарватер — смех один: буи да створы.
Навалились мы на лоцмана, повели до адмиралиссимуса.
Старик Онисим размахнулся да так маханул, что сам за борт и вылетел.
— Вот кончина, достойная адмиралиссимуса, — сказал наш капитан Суер-Выер. Потом уже, на специально открытом острове, мы поставили памятный камень с подобающей к случаю эпитафией:
Адмиралиссимус Онисим,
Был справедлив, но — онанисим.
Глава XIV
Хренов и Семёнов
Издали мы заметили клубы и клоки великого дыма, которые подымались над океаном.
— Это горит танкер «Кентукки», сэр, — докладывал капитану механик Семёнов. — Надо держаться в стороне.
Но никакого танкера, к сожалению, не горело. Дым валил с острова, застроенного бревенчатыми избушками, крытыми рубероидом. Из дверей избушек и валил дым.
— Что за неведомые сооружения? — раздумывал Суер, оглядывая остров в грубый лакированный монокуляр.
— Думается, рыбьи коптильни, сэр, — предположил мичман Хренов.
— Дунем в грот, — сказал капитан. — Приблизимся на расстояние пушечного выстрела.
