. Именно с этой стороны шла дорога, по которой после начала осады Смоленска королем Сигизмундом III в сентябре 1609 года можно было ожидать прихода польско-литовских сил. «Осадное московское сиденье» оказалось одним из самых тяжелых испытаний Смуты. Большинство городов вокруг Москвы, за исключением Рязани и Нижнего Новгорода, на время присягнули Лжедмитрию II. Города и уезды разделились на сторонников и противников возвращения трона «царю Дмитрию». И было непонятно, куда может повернуть «колесо фортуны» (этот образ использовался уже тогда среди польско-литовских сторонников самозванца). Именно поэтому появились знаменитые «тушинские перелеты» — например, покинувшие столицу и входившие в Думу самозванца представители московских боярских родов: Годуновы, Нагие, Салтыковы, князья Засекины, Сицкие, Троекуровы, Трубецкие и даже один из князей Черкасских — князь Дмитрий Мамстрюкович. Князь же Иван Борисович Черкасский, напротив, остался в Москве, командуя одним из главных полков рати царя Василия Шуйского.
События 1610 года, если судить по молчанию источников, прошли почти мимо князя Ивана Борисовича. Но это молчание обманчиво, вывод о его неучастии в событиях будет неверным. После внезапной смерти в апреле 1610 года в Москве князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского князьям Шуйским (и особенно князю Дмитрию) приходилось доказывать свое первенство. Но вышло так, что именно бездарные действия царского брата около смоленского селения Клушино привели к разгрому армии царя Василия Шуйского в конце июня 1610 года и триумфу польского гетмана Станислава Жолкевского. Шуйские сразу потеряли всё: и войско, и поддержку иноземцев во главе с Якобом Делагарди, и, как итог, сам царский трон.
Происходившие перемены снова выдвигали на первый план Романовых и их родственников. Тушинский «патриарх» Филарет после распада подмосковного лагеря самозванца и бегства Лжедмитрия II в Калугу встал во главе политического кружка знати, договаривавшегося о принятии на престол королевича Владислава. Первые переговоры с королем Сигизмундом III происходили еще в феврале 1610 года, за несколько месяцев до сведеˊния с престола царя Василия Шуйского. Если допустить, что Шуйскому донесли о переговорах под Смоленском, то понятно, что эти сведения могли стать основой для настороженного отношения к людям романовского круга. Однако точных сведений об отношении стольника и воеводы князя Черкасского к перевороту в Москве 17 июля 1610 года и устранению от власти царя Василия Шуйского нет.
