Я сжимаю дрожащие губы, как вдруг внутри меня будто что-то взрывается.
— Мне всё равно, господин Кан, всё равно, что вы обо мне думаете, — дёргаюсь, вырывая руку из захвата, и зло бросаю на пол газету.
Где-то внутри меня колет мысль — я не должна так себя вести с хозяином дома, здесь я прислуга, и мне не стоит забывать об этом, но в груди такой вихрь, что я забываюсь.
Резко разворачиваюсь, но жёсткий, даже грубый рывок назад не позволяет мне достигнуть порога. Кан разворачивает меня к себе с силой, случайно цепляет ворот платья. Ткань на спине натягивается, швы впиваются в кожу. Звон металлических пуговиц, упавших на пол, оглушает в окутывающей плотным коконом тишине.
Взгляд мужчины на мгновение замирает на мне, потом медленно сползает вниз, на шею, и ещё ниже, на грудь. Карие глаза Фоэрта пылают.
Опускаю глаза, пытаясь понять, что вызвало в нём такой жадный интерес, и тут же вспыхиваю. Из декольте — какой стыд! — я вижу собственную оголённую грудь с розовым ореолом, торчащим из кружева сорочки.
Ох!!
Вскидываю руки, чтобы прикрыться, но вздрагиваю, когда мужские пальцы сковывают мои запястья, обездвиживая. Два широких шага мужчины заставляют меня попятиться, несильный удар спиной о дверь отрезвляет, как и собственный грохот сердца.
Я дёргаюсь, но не могу отстраниться — мои руки продолжают быть в плену сильных пальцев.
Потемневший и голодный взгляд Кана прожигает меня насквозь, заставляет беспомощно задрожать. Он медленно склоняется к моей шее, затем ещё ниже, опаляет дыханием нежную кожу груди.
Собственный полувздох кажется мне чужим. Задыхаюсь, когда горячие губы захватывают затвердевшую вершинку полушария, по телу проходит ток, стекающий лавой к низу живота, так что в сокровенном месте становится жарко и влажно. Это настолько ошеломительно, что я даже не могу пошевелиться. Чувствительную вершинку сжимают зубы, пуская по телу колючие мурашки. Выгибаю спину навстречу и задыхаюсь от наплыва удовольствия, такого, что в глазах темнеет. Вместе с тем волна стыда заливает с головы до ног.
Я прикрываю веки чтобы не видеть его голову склонившейся над полушариями моей груди, прикусываю губы, чтобы не издать ни единого громкого вздоха, чувствуя его горячий рот, его язык, скользящий по твёрдой горошине. Кан, как-то тяжело вздохнув, подается вперед, вжимаясь в меня своим мощным телом. Оказываясь под его тяжестью, я ощущаю упирающуюся в меня твёрдость ниже пояса. Вся кровь с новой силой приливает к лицу. Кан поднимает голову, шелковистые пряди его волос скользят по моей щеке и виску, он смотрит на меня совершенно диким затуманенным взглядом, будто сам не свой. Завороженно смотрю на его полураскрытые влажные губы, собственное желание прильнуть к нему, пронизать огненный пряди пальцами и притянуть к себе, повергает меня в оцепенение.
