— Вы нашли её? — в исполнившихся влагой глазах надежда. Как бы я хотел, чтобы это было так.
— Ещё нет, — отвечаю, — нужно кое-кому позвонить, призывать тьму я больше не решусь, по крайней мере, в ближайшее время…
— Позвонить? — бледнеет ещё больше, а в глазах непонимание и растерянность.
У меня к ней масса вопросов, но сейчас нельзя терять времени.
— Ждите.
Быстро оказываюсь в кабинете и набираю номер. Гудки длятся безумно долго и только раздражают. Грант не берёт трубку. Чёрт бы его побрал, наверняка развлекается в каком-нибудь баре.
С грохотом кладу трубку. Напряжённо тру пальцами виски, несколько секунд раздумываю.
Выбора нет.
Выпрямляюсь и снова призываю тьму, которая мгновенно открывает новый портал, связывающий меня с Грантом. Секунда на колебание — второй подобной встряски мне не пережить. Делаю шаг.
Ощущение такое, как будто меня сдавило в консервной банке, отвратительно. Мой резерв истощился за одну только попытку перейти сквозь чужой портал. Даже не хочу думать, что со мной будет наутро. Но мне нужен Грант, без него мне не пройти.
Давление ослабевает, тьма рассеивается. Смахиваю с себя остатки, что холодными путами стягивают грудную клетку и шею. И как только прихожу в норму, осматриваюсь.
И где же ты есть?
Я стою в центре комнаты, в которой царит бархатный полумрак, тёмная мебель, сладковатый запах лака и ещё душная вонь каких-то цветов. Как только зрение привыкает к полумраку, наблюдаю весьма интересную картину.
На широкой кровати под тёмно-синими простынями лежат двое. Ухмыляюсь, складывая руки на груди. Что, собственно, я и ожидал: Грант такой предсказуемый, что даже скучно.
Белокурая девица просыпается первой, медленно натягивает на голое тело одеяло, губы раскрываются в немом крике, глаза расширяются во всеобъемлющем удивлении, увидев незнакомого мужчину в комнате своего любовника.
— Эварт, милый, ты кого-то ждал? — толкает в бок Гранта, подбираясь на постели и приторно улыбается, оценочно разглядывая меня.
— Даже и не мечтай, — фыркаю я.
Спавший рядом мужчина шевелится, и наконец из-под одеяла появляется темноволосая голова. Грант нехотя приподнимается, не понимая, в чём дело, поворачивает голову.
— Проклятье! — испускает ругательство и вскакивает. — Убирайся, — шипит зло.
— Это ты мне? — пискнула блондинка.
— А кому ещё?
— Ну, знаешь! — возмущенно фыркает незнакомка.
Приподнимаю в любопытстве брови, когда Грант выпрыгивает из кровати в чём мать родила. Усмехаюсь и отворачиваюсь, давая этой парочке одеться, слыша за спиной возмущённое пыхтение и шорох одежды.
