Начало светать, и фильтр ночного зрения отключился, я мог видеть ветки дерева надо мной, бегущие по небу облака.
— Тла бел? — спросила наклонившаяся надо мной женщина в шлеме: огромные сиреневые глаза, правильное лицо.
Пира… Пиароани! Я помнил ее имя, но не понимал, что она говорит.
— Погоди, — рядом с ней объявился Макс. — Он не совсем в себе, ха-ха. Слышишь меня?
Я кивнул.
— Меня понимаешь?
Новый кивок.
— Остальных?
Я помотал головой.
— Вот жопа, вапще, — пробормотал он. — Может тебя по уху ударить, да посильнее? Встанет все на место?
Пира что-то спросила, уже у него.
— Нет, беспокоиться не надо, — Макс вытер потное лицо, совсем не такое пухлое, как больше года назад по моему счету, когда мы только познакомились: он выжил во время первой кампании на Бриа, повзрослел, похудел, окреп, но остался тем же беспечным раздолбаем. — Это небольшая контузия, сейчас Егор придет в себя… Возвращайся на место.
— Хорошо. Бедненький, — Пира бросила на меня сочувственный взгляд и исчезла.
А я от радости покрылся холодным потом — я понял ее, понял!
— Все заработало, — сказал я, со страхом думая, что в какой-то момент, может быть даже в следующий раз переводчик может и не включиться обратно, а отремонтировать его, забраться в собственную голову, я не смогу, какой бы я ни был Оружейник.
— Уфф… — Макс снял шлем, обжив редкие черные волосы, слипшиеся от пота. — Пронесло! А то бы еще пять минут, и меня бы пронесло, уже по-настоящему…
— Доложить обстановку! — прохрипел мне в уши Гага, и я нетерпеливо отмахнулся.
Но ответить центуриону я не успел, стрельба началась сразу со всех сторон, и очень плотная. Нарастающий свист известил, что по нам открыли стрельбу из минометов, громыхнул один разрыв, второй.
Я прижался к земле и завертел головой, пытаясь понять, откуда по нам лупят.
— Отходим! Отходим! — Гага буквально визжал. — Немедленно отх…
Голос центуриона оборвался, сменился неприятным бульканием, ну а то заглушил треск помех.
Из ложбинки, где мы оказались, под таким огнем я бы не вылез и за большие деньги. Рявкнул на своих, чтобы держали головы пониже — немного подождем, а там посмотрим, что делать.
Минут через пять стрельба начала стихать, мины перестали лететь, остались только одиночные — точно последние капли после ливня. Связь не восстановилась, на новую попытку переговорить хоть с кем-то наушники отозвались новым взрывом статики, и я решил, что самое время отходить.
— Давай за мной, — велел я, и первым выбрался из ложбинки, пополз к тропе, по которой мы сюда пришли.
